исключительности сменяется разочарованием. Нет, наивностью я не страдаю и понимаю, зачем меня пригласили. Но все же такого банального съема не ожидала. Впрочем, замечая взгляды на моего спутника от проходящих мимо женщин, догадываюсь, что обычно ему и напрягаться-то не приходится. Все само падает в руки. Но мне быть чьим-то очередным трофеем точно не льстит. Смотрю на часы и прикидываю, как быстрее попрощаться с мужчиной. Только он снова меня удивляет. И на этот раз приятно.

Я даже на секунду теряюсь, когда Марк предлагает начать наше общение сначала. Куда-то исчезает маска обаятельного ловеласа, будто ее и не было. Сейчас взгляд зеленых глаз ясен и открыт. И я даже вижу на дне отголоски неуверенности. Словно мужчина сомневается в себе, во что с трудом верится. Такие породистые самцы обычно знают себе цену и беззастенчиво этим пользуются. Все же решаю дать ему еще один шанс. В конце концов, все мы совершаем ошибки. Я уж точно не исключение. А он быстро признал свою и пытается исправиться.

— Хорошо, я готова попробовать, — отвечаю с легкой усмешкой. — Не передумаешь? Вопросы могут быть не всегда приятными.

Говорить правду я умею. Точнее, надеюсь, что не разучилась. С родителями и на работе как раз была такой правдорубкой. Что не всем нравилось. Если бы меня не ценили, как отличного профессионала, возможно это вышло бы мне боком. К сожалению, последние два года я живу по-другому. Пусть не полностью в фальши и притворстве. Но в недосказанности точно. Больше не называю прямо то, что вижу перед собой. Не только вслух, но даже про себя. Думала, это поможет мне примириться. И ошиблась. Но теперь все изменится. Я уже приняла решение. И одно предвкушение уже возвращает жажду жизни.

— Не передумаю, — хрипло отвечает Марк, немного нервным движением взъерошивая волосы. — Спрашивай, что хочешь.

— Ладно. Тогда первый вопрос. Зачем ты меня сюда позвал?

— Ну это просто, — кривовато улыбается он. — Ты мне очень понравилась. И я надеюсь на продолжение нашего общения… во всех возможных смыслах. Извини, такова правда.

Это заявление даже откровеннее, чем я рассчитывала. И нравится мне больше, чем все его предыдущие подкаты.

— Тебя не смущает, что я замужем? — демонстрирую ему обручальное кольцо.

— Нет. Если это не смущает тебя, —  отвечает, глядя прямо в глаза. То, что он не прикрывается моралью, мне тоже нравится. — Твой мужчина не смог тебя удержать. Это его проблемы. И мой шанс. Но если у нас получится, тебе придется выбирать. Я не буду ни с кем тебя делить.

— По-моему, ты слишком торопишься, — отзываюсь, невольно улыбаясь. Не буду ему говорить, что уже выбрала. Нет, пока еще не его. Но свободу. Не хочу, чтобы он принимал это на свой счет. У Марка и так с самомнением полный порядок. И кстати, раз уж он прямо озвучил свой интерес, стоит узнать кое-что: — Ты не женат? — кольца у него нет. Но в наше время это ничего не значит.

— Нет. И никогда не был. Детей тоже не имею, — четко, почти по-военному отвечает он.

— Почему? — это достаточно личный вопрос. Но он сам дал мне карт-бланш.

— Мог бы сказать, что еще не встретил свою женщину, — хищно усмехается Марк. — На самом деле, один раз я пытался. Без особой любви и привязанности. Просто две семьи хотели породниться и объединить бизнесы. Я был свободен, проанализировал плюсы и минусы и принял решение, — кажется, мой собеседник решает полностью обезоружить меня своей честностью. И это невольно вызывает уважение.

— Почему свадьба не состоялась?

— Невеста… погибла. Извини, история вышла слишком некрасивая. Я пока не готов ей делиться, — отвечает мрачно, сжимая челюсти. И добавляет с невеселой ухмылкой: — Но если захочешь, в сети легко найдешь все подробности.

— Я просила тебя не искать обо мне информацию. Было бы нечестно в ответ собирать сплетни о тебе, — качаю головой. — К тому же, все равно не знаю твоей фамилии.

— Ее очень просто узнать. Об аварии много писали, — произносит Марк и внимательно приглядывается ко мне: — Правда, ничего не читала?

— Нет.

— Почему? Не поверю, что тебе не было любопытно, — теперь пришла его очередь задавать неудобные вопросы. Не уверена, что готова ответить на любые. Но на этот смогу:

— Конечно, было, — соглашаюсь. — Дело в другом. Я болезненно перенесла уход с работы. Слишком большие перемены. То всем нужна почти двадцать четыре на семь. То, вдруг, полная свобода. А когда спасала тебя, вновь вернулось это забытое ощущение нужности. И мне очень не хотелось узнать, что все было напрасно. Что ты умер, — закончив, поднимаю глаза на Марка и едва не ежусь, настолько пронизывающий у него взгляд. Словно пытается проникнуть в самую суть. А потом хрипло спрашивает:

— Почему ты ушла с работы?

— Это связано с моей семьей. Как и ты, я не готова рассказать больше.

Марк демонстрирует верность своему обещанию и сразу же отступает:

— Ладно, давай пока оставим наши личные истории, — произносит спокойно. — И попробуем узнать друг друга поближе. Согласна? — потом вдруг останавливается передо мной, перекрывая дорогу. Обхватывает ладонями мои руки и подносит к губам. Обдает теплым дыханием, легко растирая. От этого простого жеста и хищного выражения его глаз мое тело буквально прошивает жаром. Приходится даже прикрыть веки, чтобы не выдать свою реакцию. Может, он не замечает. А может, не хочет меня смущать. Лишь добавляет: — Только предлагаю перебраться в кафе. Ты замерзла. Если заболеешь, придется мне лечить мою спасительницу, — и широко улыбается. Все это время мы прогуливались по бульвару. Но сегодня погода холоднее. И я, действительно, немного озябла. Так что на предложение соглашаюсь, предвкушая большую чашку горячего кофе.

Оставшийся час проходит совсем в другой атмосфере легкости и удовольствия. Мы больше не затрагиваем сложных тем. Зато Марк много рассказывает о себе. Умудряясь обходить официальные сведения, делится тем, что любит в обычной жизни. Еда, книги, фильмы, увлечения. В красках описывает характеры друзей и родных. Атмосферу, в которой вырос. Страны, где успел побывать. Иногда, словно невзначай, задает похожие вопросы обо мне. Я отвечаю. Потому что