– Ты чего же это, Катер? – ахнул второй стражник, недоуменно глядя на своего товарища. – Тебе чего, юноша? – добавил он, обращаясь уже к Теору.

Второй стражник был гораздо моложе седобородого напарника, статная осанка выдавала воинскую выправку, но многочисленные морщины уже нещадно избороздили его лицо. Однако старый стражник, которого назвали Катером, словно и не заметил замечания товарища, продолжая буравить взглядом наемника.

Теор действительно выглядел не просто молодо, но даже моложе своих лет – ему было немногим больше двадцати зим. Он имел средний рост и стройное телосложение. Тонкий ровный нос, хоть и познавший в детстве немало переломов, но все же не оставивший на себе видимых свидетельств своего осквернения чьими-то ударами (спасибо лекарям военной академии и предрасположенности к поразительно быстрому заживлению любых ранений), тонко очерченный рот с приподнятыми вверх уголками губ, светло-русые волосы средней длины, зачесанные назад, и взгляд голубых глаз, по-юношески чистый и проницательный. Кроме того, картину дополняла группка светло-коричневых веснушек на переносице и скулах, что придавало Теору эдакий мальчишеский вид. Не зеленый юнец, но уже зрелый и опытный воин, он все же больше напоминал одного из многочисленных парнишек, что работали на постоялых дворах состоятельных купцов.

– Да ты посмотри только на него! Эй, малец, исчезни отсюда, и цацками своими здесь нечего похваляться! – Катер потряс в воздухе сжатым кулаком.

Теор не сомневался, что под цацками старый представитель городской стражи имел в виду экипировку наемника. Под расстегнутой кожаной курткой виднелся плотно подогнанный, словно вторая кожа, доспех из кожи саламандры. Редкий, дорогой и крайне эффективный элемент защиты, как нельзя лучше подходящий для лучника. Прочная кожа саламандры не сковывала движений, но при этом по прочности не уступала гномьей стали. Кроме того, подобный доспех давал владельцу защиту от высоких температур за счет огнеупорных свойств кожи саламандры.

За спиной наемника покоился композитный лук – мечта любого стрелка. Рукоятка была выполнена из нескольких слоев красного дерева с костяными накладками для удобства обхвата пальцами. Легкая, с высокой прочностью, украшенная резьбой в виде оливковых ветвей. Плечи изогнутые, из редчайшего черного дерева, добытого эльфами в проклятом лесу во времена их войны с лесными демонами. По прочности черная древесина не уступала гномьей стали, при этом сделанные из нее плечи были гибкие, с мягким плавным натяжением. Плечи лука были также усилены дополнительно сухожилиями с внешней стороны и роговыми пластинами с внутренней. Тетива была сплетена из пяти крепких нитей, свитых из шерсти эльфийских животных, похожих на овец; нити, в свою очередь, крепко перетянуты другими скрученными нитями – шелковыми. Такой лук мог использоваться не только по назначению, но и как оружие ближнего боя благодаря своей прочности.

Будучи верным однажды данной клятве, Теор никогда и никому не рассказывал, как, от кого и при каких обстоятельствах он заполучил столь редкое эльфийское оружие, к тому же изготовленное в единственном экземпляре.

Лук крепился за спиной наемника на специальных выступах-захватах на колчане, которые выполняли ту же функцию, что и стандартные налучники. Колчан же был наполнен длинными красноперыми стрелами. Такие стрелы делали на заказ умельцы-гномы, что жили на поверхности и вели активную торговлю с Южным континентом. Древко стрелы делалось из прочной древесины, которой был богат Большой Восточный лес, располагавшийся на восточной окраине Гелинора; оперение – из плотных перьев диковинных для Серединного континента ярко-красных птиц с большим продолговатым клювом, которые повсеместно населяли Южный континент. Ланцетовидный же наконечник для стрелы гномы делали из прочных минералов, что добывались в шахтах рудокопами их народа. Такие стрелы обладали большей, чем у обычных стрел, точностью и без труда пробивали даже плотную кольчугу.

На поясе молодого воина в ножнах покоилась флисса – весьма экзотический меч, представляющий собой узкий длинный клинок с одним лезвием, сужающимся к острию, имеющий клинообразную форму в сечении и рукоять без гарды, навершие которой было выполнено в виде головы льва, выступающей в роли противовеса.

Экипировка наемника была по своей сути уникальной, и второй такой же комплект в пределах Серединного континента было не сыскать. Что уж говорить о городской страже, которой выдавалась старая потрепанная экипировка, как правило, без возможности сменить ее на протяжении всей своей службы.

– Да умолкни же ты, нежить тебя дери! – прикрикнул на старого стражника его товарищ.

Катер что-то проворчал, все еще грозя кулаком не то Теору, не то уже собеседнику, но все же замолчал.

– Меня интересует существо, с которым, как я слышал, у вас имеются определенные проблемы, – ответил стражнику Теор.

– Так ты наемник будешь? Не хочу показаться неучтивым… гм… – Стражник прокашлялся. – Могу ли я увидеть отличительный знак твоей гильдии?

У каждой гильдии в пределах Гелинора имелся свой отличительный знак, по которому их члены могли доказать свое отношение к оной организации. Знаки были всевозможными: от колец и амулетов до татуировок и специальных заклинаний-формул. Каждая гильдия ухищрялась как могла, дабы обезопасить своих членов как от случайной потери отличительных знаков, так и от умышленного похищения таковых злоумышленниками с целью дальнейшего использования. Кольца не снимались с пальцев, амулеты были видны лишь тем, кому владелец их предъявлял, татуировки не сводились, заклинания не работали в чужих руках.

Отличительный знак не только подтверждал причастность человека к той или иной гильдии, но и указывал, какой ранг он имеет в ней, а значит, и какими полномочиями он в действительности обладает.

Гильдия наемников своим отличительным знаком сделала татуировку. Она наносилась при вступлении в гильдию на правую руку новичка специальными чернилами, защищенными охранительными заклинаниями. Татуировку нельзя было смыть, свести и даже выжечь, равно как и сделать невидимой с помощью заклинаний: на это был способен лишь человек, ее наносивший.

При дезертирстве же человека из гильдии наемников или его исключении по решению совета Грандмастеров за грубое нарушение гильдейского устава срабатывали дополнительные чары, наложенные на чернила при нанесении татуировки. В этом случае татуировка превращалась в изображение гнилого черепа без нижней челюсти. Так же как и исконную татуировку гильдии, такой рисунок невозможно было удалить, даже вздумай ее владелец отсечь себе руку по торс: татуировка проявлялась на второй руке; при потере обеих рук – на лице. Носителей такой метки не принимали в другие гильдии, а многие города объявляли их преступниками. Теор всегда считал подобное решение суровым, но более чем справедливым…

Наемник закатил правый рукав куртки, и взорам стражников открылась до мельчайших подробностей прорисованная татуировка чуть выше запястья в виде морского грифона с двумя клинками в лапах.

– Мастер! – Стражник невольно охнул и в то же время сразу подобрался всем телом, словно на строевом смотру. – Простите великодушно Катера: он и в молодости-то был не учтив, а сейчас просто управы на него нет. Видишь, Катер, – стражник обратился к седовласому товарищу, – морской грифон, четвертый ранг, то бишь Мастер среди наемников!