Клеопатра. – Кто её нарисовал?

– Э... её нарисовал известный художник Мембрандт, – повторил я очередную подсказку Мориса, который, услышав меня, прошипел:

– Рембрандт!

– Посмотри, – обратился я к Клеопатре, не обращая внимания на Мориса, – она словно гладит невидимого кота!

– Его забыли нарисовать? – спросила она.

Не успел я придумать ответ, а Клеопатра уже подбежала к другой картине:

– Смотри, а вот здесь кота не забыли!

Я поспешил к картине «Рыбная лавка» [картина выдающегося фламандского художника-анималиста Франса Снейдерса. В Эрмитаже можно увидеть целых две «Лавки» – на одной кота нет, а на второй – есть]. На ней был изображён большой прилавок, заваленный разнообразной рыбой, моллюсками, крабами и прочими морскими вкусностями, а в левом нижнем углу – крадущийся кот. Клеопатра облизнулась:

– Вот же ему повезло – столько вкуснятины! Расскажи мне про эту картину!

– Как видишь, на этой картине изображено... – я бросил взгляд на Мориса и увидел, что обёртка как-то оказалась в другом конце зала. – Морис! – паническим шёпотом позвал я.

– Морис? Кто это? Этого кота так зовут? – удивилась Клеопатра.

Пришлось сочинять на ходу:

– Э... да. И не просто кот... А кот, перед которым преклонялся даже сам король...

– Сам король? Вот это да! – восхитилась Клеопатра. – А почему?

– Потому что он поймал всех мышей в королевстве! – История складывалась в моей голове так легко, что я мимолётно подумал: «Фраза «врёт как дышит» точно про меня», и продолжил: – Каждый день коту привозили целый стол свежайших морских деликатесов, которые просто таяли на языке!

– И всё это ему одному? – поразилась Клеопатра.

– Да, но кот не подозревал о том, что... – я замер, выдумывая продолжение.

– О чём?! – нетерпеливо спросила кошка.

– О том, что занять его место хочет вот этот коварный морской котик! – я указал на «злодея», изображённого под прилавком.

Клеопатра усомнилась:

– Этот? Мне кажется, что он сам деликатес.

– Нет! Он просто умело замаскировался!

Кошечка была впечатлена моими «знаниями».

– А что было дальше? – спросила она.

– Дальше... Э... – я бросил взгляд на удаляющегося Мориса и повернулся к Клеопатре: – Знаешь что? Ты закрой глаза, сейчас будет сюрприз!

– Сюрприз? М-м-мур-р-р... Ладно, – улыбнулась кошка и прикрыла глаза.

А я помчался к Морису, который стоял у одной из картин. Его голодный взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Морис, ты же обещал мне... – начал я.

– Обещал, но они... они манят меня... – прошептал Морис. – И ты так интересно о них рассказывал, что я...

– Винсе-е-ент, ты ско-о-оро?! – игриво позвала Клеопатра.

– Живо за мной! – скомандовал я Морису.

Друг тяжело вздохнул, и тут мы увидели, что над Клеопатрой навис синий туман, который быстро обрёл форму призрака с кошачьей мордой!

– Винсент, ну где же сюрприз? – недоумевала Клеопатра.

«Ой, что сейчас будет!..» – остолбенел я.

– Я уже устала так сидеть! – Клеопатра заметила жуткое синее облако, и её глаза округлились от ужаса.

С громким криком она выбежала из зала. Призрак устремился за ней, и я бросился в погоню. Не оставлять же даму в беде!

* * *

Мы рысью вбежали в Рыцарский зал Эрмитажа. Очень скоро впереди показалась стена: зал оказался тупиковым, пути дальше не было... Мы обернулись – привидения нигде не было видно.

Вдруг глаза лошади в доспехах загорелись, а из её рта выплыло синее облако и угрожающе двинулось в нашу сторону! Вбежавший в зал Морис увидел это и шлёпнулся в обморок.

Клеопатра закричала:

– Нам конец! Это Призрак Эрмитажа! Ты слышал легенду?

– Призрак? Сейчас разберёмся! – смело заявил я, хотя у самого поджилки тряслись. Но выглядеть трусом перед Клеопатрой мне совсем не хотелось.

Призрак приближался, я, набравшись смелости, встал между ним и Клеопатрой. Бедняжка зажмурилась от страха.

– Эй, ты, синий туман! Остановись, когда говоришь с великим охотником. Иначе я достану специальную мясорубку для призраков! – храбро заявил я. Призрак замер. Я осмотрелся и заметил на подоконнике аудиогид, похожий на большую телефонную трубку. – Вот она! – с этими словами я ударил по гиду, и он включился:

– Эрмитаж – дом для трёх миллионов произведений... – разнёсся по залу голос.

Я наступил на трубку, заставив её замолчать.

– Слышал? Три миллиона привидений эта штука уже укокошила. Хочешь стать следующим? – припугнул я Призрака.

Тот замер и задрожал. Я приблизился. Призрак завыл, бросился наутёк и просочился сквозь стену. Клеопатра открыла глаза.

– Ты его прогнал?! – ошарашенно спросила она.

– А то! Мигом испарился! – улыбнулся я.

В этот момент я заметил, что Клеопатра стала смотреть на меня иначе. Её взгляд говорил, что... я ей нравлюсь?

Морис пришёл в себя и взглянул на нас, стоящих друг напротив друга.

– Что ж, как жаль, что Призрак сорвал нашу экскурсию. Я столько всего хотел тебе показать... – с наигранной грустью сказал я.

– Почему же сорвал? Ничуть! – улыбнулась кошка. – Только теперь моя очередь показывать! – добавила она. – Моё любимое место в Эрмитаже – Египетский зал. Ты не представляешь, как там ин... – Клеопатра не успела договорить, потому что неожиданно послышались чьи-то голоса.

Мы юркнули за портьеру. В зал вошли охранники, которые везли на специальной тележке картину, накрытую тканью. В одном месте ткань немного задралась, и мы смогли увидеть часть изображения. Та самая «Мона Лиза»!

– «Мона Лиза»... – прошептал я.

– Ну и что? Подумаешь! Я же рассказываю тебе о своём Египетском зале... – возмутилась кошка.

– Да-да, конечно! Ты иди, а я... – пробормотал я, отступая, – тебя догоню! Просто надо уладить одно дело...

Убегая, я услышал, как оставшаяся одна Клеопатра с недоумением произнесла:

– И что это было?

* * *

Коты сладко спали на подушках и не замечали, что комната заполнялась... водой! Галлон, покачиваясь и причмокивая, пробормотал сквозь сон:

– Мы плывём? – Тут он резко вскочил: – Вода! Вода! Мы тонем!

Коты подпрыгнули и начали галдеть.

– А ну тихо! – скомандовал Макс.

В комнате тут же наступила тишина.

И тут команда увидела, как мимо медленно проплывает открытая ваза, в которой должен был быть заточён Призрак. Коты молча проводили её взглядом, а потом хором прокричали:

– Призрак сбежал!