расстелил небольшой полог рядом и стал собирать раскинутые в разные стороны руки и ноги девочки побольше, но они не слушались – трупное окоченение, придавало тельцу вид куклы со сломанным механизмом. Он завернул её, словно боясь сделать больно. Затем на землю расстелил второй полог, когда он укладывал на него тело совсем еще маленькой девочки, у него задрожали руки, и похолодело внутри – второе тело в отличие от первого было более податливым и послушным.

– Маленькая девочка какое-то время была жива, во всяком случае, она умерла гораздо позже своей старшей сестры. Она умерла в этом вонючем сарае, заваленная сеном. Возможно, ее можно было спасти, – сказал Асхат шепотом, разрезающим немую тишину, словно острым ножом он перерезал горло этому куску дерьма, сидевшему в машине.

Вдруг Андрей Павлович щедро выблевал на стену сарая, по всей видимости, он не только не сдерживал эмоций, но и не способен сдерживать свои физиологические позывы.

– А что? Пусть убирают и за мной, я ведь убираю за ними, – ответил Клеменко на вопросительный взгляд помощника.

– Хороший материал для экспертизы.

– Ты это серьезно? Кроме нас с тобой экспертов здесь еще тысячу лет не будет.

Асхат с содроганием подумал о предстоящих днях, когда в пустой квартире он будет заливать в себя спиртное и блевать, пытаясь промыть свое сознание, как врачи скорой помощи промывают желудок пациентам с отравлениями и позавидовал Андрею Павловичу.

Они перенесли тела детей в машину, в которой сидел Кабжан. Казалось, что он весь был пропитан густым, липким страхом. Сейчас он боялся этих незнакомых ему людей, боялся маленьких трупиков рядом с собой, боялся следующего мгновения.

– Этот кусок дерьма отвезем в райотдел, сделаем дело без лишних глаз, вернемся и прессонем его. Все равно нам никто спокойной ночи не пожелает и в теплую постельку не уложит, – как бы сам с собой рассуждал Клеменко. – Да, и с этим патологоанатомом нужно до утра поработать.

7

Когда Серика Бейсеновича тормошила жена, с нескрываемым раздражением шипя: «Серик, вставай быстрей, «скорая» своим воем всю улицу перебудит», уже потихоньку угасали звезды, и их сияние на небо становилось стёртым.

Дело было привычным, машина скорой помощи при экстренных операциях подъезжала к воротам дома, освещая глазницы окон яркими прожекторами фар, и сигналила. Серик Бейсенович вскочил с постели, натянул штаны, на ходу рубашку, обулся и через две минуты уже садился в машину.

– Вы, как всегда быстрее всех, – широко улыбаясь, поприветствовал доктора водитель.

Машина рванула с места и через несколько минут, уже скрежетала тормозами у входа районной больницы. Серик Бейсенович не мешкая, прямиком пошел в сторону операционного блока, входя в операционную, про себя заметил отсутствие суеты, а, уже войдя, вовсе решил, что это розыгрыш. Его окликнул спокойный незнакомый голос:

– Серик Бейсенович, проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

– А что здесь происходит? Вы хирурги из области?

– Можно и так сказать, – внушительный голос и тон Андрея Павловича вовсе не вносил ясности, а второй мужчина, не произнося ни слова, заложив руки на груди, стоял в сторонке, что еще больше усилило беспокойство местного хирурга.

– Мы упростим церемонию знакомства, – и поднес близко к лицу хирурга развернутую солидную красную «корочку», какие обычно действуют на людей завораживающе, и об этом свойстве своего документа прекрасно знал Андрей Павлович. Пока Серик Бейсенович собирался с мыслями, его собеседники уже его инструктировали, словно он курсант спецподразделения – кандидат на выполнение сверхсекретного ответственного задания.

– Завтра привезут в морг двух детей, женского пола, 9-ти и 10-ти лет. Ты произведешь вскрытие тел и напишешь заключение, что смерть наступила приблизительно 38 – 40 часов назад, в результате асфиксии при попадании инородного тела в дыхательные пути. Версия происшествия такова: дети играли на заброшенном строительном участке, перепрыгивая через траншеи под фундамент здания, они свалились вниз, сверху их засыпало песчаным грунтом обвалившихся краев траншеи, при попытке вскрика и резкого рефлекторного дыхательного движения дыхательные пути были заполнены песчаным грунтом, в результате нарушения дыхательной функции произошло удушье, приведшее к смертельному исходу.

– А на самом деле, что произошло? – бессознательно произнес Серик Бейсенович, не столько из смелости, сколько почувствовав себя героем детективного романа.

– А на самом деле, за детьми нужен присмотр, вот пошли девчонки поиграть, свалились и задохнулись – страшная смерть. Так, что берегите своих близких.

– А если я не соглашусь делать то, о чем вы говорите?

– Ну, я же отчетливо говорю: «Берегите своих близких», – полушуткой ответил Клименко. Его сарказм бомбой разорвало напряженное состояние врача, Серик Бейсенович стал в истерике орать на незнакомых и уверенных в себе мужчин.

– Что здесь происходит??? Вы мне угрожаете??? Какие мертвые дети??? Кто вы такие??? Я никого вскрывать не буду, ничего писать не буду.

– Похоже на то, что вы не понимаете всей серьезности разговора. У вас, также как и у нас нет выбора, поэтому вы сделаете то, что вам сказано, вы уже в цепи реакции, – ровный голос Жантасова внушил Серику Бейсеновичу новую волну ужаса, и он уже, шепотом стал причитать:

– Какой цепи? Какая реакция?

– Успокойтесь, завтра вам все будет понятно. Просто сделайте так, как вам сказали.

После вкрадчиво проведенного инструктажа с демонстрацией «красных корочек» Серик Бейсенович остался в больнице и, свернувшись дугой на диване в ординаторской комнате, он мучился вопросом: «Какие мертвые дети???».

Утро следующего дня было обычным рабочим, но в его первой половине действительно на дежурной полицейской машине привезли в морг два тела. Их уложили на имеющийся анатомический стол «валетом», подписали нужные бумаги и уехали. Серик Бейсенович остался наедине с, начавшими разлагаться от теплой погоды, телами. Конечно, он не боялся трупов, он боялся непонятной ситуации и ее возможных последствий, поэтому они его пугали. Но вскоре, профессиональная любознательность патологоанатома приступила к тщательному и скрупулезному исследованию тел. При поверхностном осмотре было понятно, что никакой асфиксии не было. И про 38 – 40 часов «этот чекист» слукавил, определить время смерти, а тем более точное, уже невозможно. У трупа №1 обширные кровоизлияния на наружной поверхности бёдер, очевидно, что был сильный боковой удар, в результате чего девочку откинуло на расстояние, что привело к повторному удару с противоположной стороны. Об этом и свидетельствовали обширные гематомы с обеих сторон. Слева, в месте, куда пришелся удар, врач нащупал закрытый двойной перелом бедренной кости, начавшее разлагаться тело было податливо, поэтому крепитация краев обломков кости была очевидна. При пальпации передней брюшной стенки, было ощущение некоего желе внутри и доктору нетрудно было определить внутреннее кровотечение. «Скорее всего, при ударе о землю разорвало брюшную аорту, – размышлял Серик