— Господи, мне всего двадцать, но я замужняя женщина.

— Поздравляю вас, миледи.

Шарлотта нахмурилась, ей показалось, что эта девушка пыталась съязвить.

— Вы, конечно, знаете, что лорда Сент-Левена сейчас не интересуют дамы?

— Сомневаюсь в этом.

Шарлотта засмеялась.

— Я говорила о дамах, дорогая моя и только о них. А свои мелкие привязанности и интрижки джентльмены очень тщательно скрывают.

Мелкие привязанности? Сколько презрения в этих словах! Можно подумать, что Лайонел где-то прячет любимого грызуна.

— Прислушайтесь к моему совету и держитесь подальше от вашего дальнего родственника; он нехороший человек. Именно поэтому я разорвала нашу помолвку. У него очень злобная натура, скорее, порочная. На вашем месте я не стала бы ему доверять.

— Но у него такие приятные, мягкие манеры, — немедленно выдала Диана откровенную ложь. — Он настоящий, джентльмен.

— Поверьте мне, дорогая, — тронула ее за плечо Шарлотта и тут же резко сменила тему: — Боже, какая вы крупная! Жаль! Джентльмены предпочитают женщин пониже и не с такими формами. Но если у вас хорошее приданое, найдется кто-нибудь, кого…

— Устроит мой рост?

— Ну, в общем, возможно…

— И мои руки? Вы знаете, что вот так, по статям, оценивают только лошадей…

— Вы странно шутите, мисс Саварол. И проиграете, если, не будете держать свои, резкие оценки при себе.

— Это не оценка, а просто другое мнение. Когда известно несколько точек зрения на предмет, легче судить объективно, миледи. Но вы сказали «проиграете». Кажется, это выражение тоже употребляется по отношению к скаковым лошадям?

— О нет! Проиграете — значит, останетесь невостребованной.

— Боже! Это как пустое седло…

— Довольно, мисс Саварол! Меня ваши шутки не забавляют. Вы невыносимы!

— Меня это убивает, — сказала Диана, глядя на разгневанную даму со всевозрастающей неприязнью. — Но не выбивает из седла, разумеется.

— Зато сбивает с пути.

Диана вздохнула.

— Да, Лайонел предупреждал меня насчет месье Дюпре. Он довольно ярко описал, что именно делают джентльмены с особами нашего пола, сбившимися с пути.

— Но вы, естественно, и без него хорошо осведомлены об этом, не так ли? Там, откуда вы приехали, нет общества, нет воспитания, нет правил приличия…

— Вы во многом правы, миледи. И я мечтаю побыстрее вернуться в свой круг. А теперь извините меня.

Диана отвернулась и пошла к выходу. Она знала, что в лице Шарлотты нажила себе врага, но ее это не беспокоило. Вот мерзавка! Если эта Шарлотта разбила сердце Лайонела, почему ее так беспокоят отношения между ним и Дианой? У Шарлотты нет причин для ревности. Спускаясь по широкой лестнице, Диана подумала, что Лайонел, невзирая на все его многочисленные недостатки, не должен быть связанным с такой женщиной. Даже в минуты гадкого непочтительного к ней обращения девушка не могла пожелать ему этого.

Диана оцепенела, когда услышала от Люции, что раньше трех они не уедут. У нее сильно болели ноги, о чем она тут же сообщила тетушке.

— У тебя все идет великолепно, девочка моя, — сказала тетушка. — Наверное, тебе просто туфли маловаты, утром займемся этим.

— Вы говорите «утром», тетушка? Вряд ли я доживу до утра. Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь сейчас увидел мои ноги.

— Разве на ней не самый большой размер из всех возможных, Люция? — подколол Лайонел.

— Лайонел! Как можно!

— Простите, Люция. Леди, не пора ли нам?

По дороге домой Лайонел молчал так же, как Диана по дороге на бал.

Наконец Люция спросила:

— Мальчик мой, что с тобой? Ты не пьян?

— Нет, — ответил он, и это короткое слово мгновенно вывело Диану из состояния дремы.

— Тогда что же с вами? У вас вышел весь запас оскорблений? Вам-то ваши туфли не малы, не так ли?

— Нет. Со мной все в порядке. Продолжайте спать, Диана. Так будет лучше для нас обоих.

— Я не оскорблю ваши тонкие чувства, если сниму туфли?

— Не стоит объявлять об этом во всеуслышание. Просто снимите их, а мы сделаем вид, что не замечаем ваших потных ног.

— Лайонел!

— Простите, Люция. — Он вздохнул, откинулся на мягкую спинку сиденья и закрыл глаза.

— Он изволит гневаться, — сказала Диана достаточно громко, чтобы ее услышал не только Лайонел, но и…

— Мисс… Диана! Замолчите!

— Я просто хотела сказать, что чувствую себя неловко, когда вы столь неприветливы, а точнее — грубы.

Лайонел открыл один глаз и сказал:

— Так и есть. Шарлотта, леди Дэнверс, старательно расписывала мне ваш отвратительный характер, низкие моральные качества, отсутствие воспитания, несдержанность, недовольство лондонским светом и неуважение к нему.

— Вот мерзкая ба… женщина!

— Совершенно с вами согласен.

— Боже мой! Зачем ей это, Лайонел?

— Простите, Люция. Мне нужно вначале кое-что спросить у Дианы. Вы разговаривали с этой дамой?

Диана неуверенно пожала плечами.

— Можно сказать и так. Помните, я выходила в дамскую комнату?

— Прекрасно помню. Вы перепили шампанского, и вам понадобилось…

— Лайонел!

— Извините меня, Люция.

— Так вот, она ждала меня там и вела себя нахально. Я защищала вас, милорд. Она предупреждала о вашей злобной натуре и отвратительном характере.

При этих словах Лайонел подобрался и подался вперед.

— Она — что?!

— Она предупреждала меня, что у вас…

— Я прекрасно слышал сказанное вами. Теперь вы видите, Люция? Шарлотта решила сыграть роль роковой женщины, но ей мешает произвести нужное впечатление мое общение с Дианой.

— Я заставила ее прикусить язык, — с удовлетворением сообщила Диана.

— Она потрудилась больше — заставила все языки заработать на ваш счет.

— Помолчите-ка вы оба, — проговорила Люция. — Я должна подумать. Отчасти меня радует, что Шарлотта сразу же показала свое истинное лицо. Ты же знаешь, Лайонел, я обладаю некоторым влиянием в свете, и я не позволю ей распускать эти злобные, лживые сплетни. Ее положение в свете окажется крайне шатким.

— Видимо, она полагается на мое благородство, а поэтому уверена, что я не предам ее. — Тон Лайонела был сух, как остров Моргана — кучка земли в Карибском море, где не росли ни деревья, ни кустарники.

— Предать ее? Но что она сделала? Разве не она разорвала вашу помолвку? Она сказала мне, что…