В такие моменты вспоминать о работе она не любила. Фотография подозреваемого надолго задержалась в ее памяти. Жаклин опустилась в покрытую ржавчиной ванную за ширмой. Пахло сыростью и даже каким-то гниением. Она подумала, что в таких случаях следует вызывать сантехника, к услугам которого она еще ни разу не прибегала. Потолок раскрошился кусками. Посторонний звук, означающий очередной сорвавшийся со стен пласт напоминал о ремонте, которого она еще никогда не проводила. Это была ее и одновременно не ее квартира. Но больше все-таки ее, ведь в ней она провела больше, чем в какой-либо еще.

Девушка поставила пластмассовый стаканчик с кофе на подставку для ноутбука, но была так измотана морально и физически, что не сумела до нее дотянуться, и уснула прямо в ванной.

Разбудил ее звонок сотового из кармана пальто, брошенного на пол. Она вздрогнула и поежилась от воды успевшей остыть за пару часов. Поспать ей удалось именно столько. Жаклин осмотрела свое посиневшее от холода тело и подняла телефон.

– Сколько времени? – бросила она, не взглянув на экран.

– Шестой час утра, – ответила Софи. – Я дежурила всю ночь. Звонок поступил две минуты назад, и первым делом я решила позвонить именно тебе. Думала, будет интересно…

– Все правильно, – откинула мокрые волосы она и собралась мужества вырваться из холода.

Конечности онемели. Сначала девушка разогрела пальцы на ногах, затем поднялась и покачнулась. На воздухе оказалась еще холоднее.

– Ванко, ты открыл окно? – крикнула она в комнату и продолжила в трубку. – Дальше.

Птица вылетела из-за ширмы и опустилась на почерневшую раковину.

– Ванко будил, – отчитался ворон.

Жаклин указала жестом в сторону махрового полотенца, и Ванко любезно опустил его на плечо женщины, подцепив когтем.

– Жак? – напомнила о себе Соня.

– Я вся слух, – положила под ухо трубку она, согреваясь тканью, и тяжело закашляла.

– Судя по голосу, ты простудилась. Прими что-нибудь от гриппа. В такое время это не редкое явление.

Соня любила опекать, и многие видели в ней мать – наседку, в глазах которой, в свою очередь, все представлялись беззащитными птенцами, увядающие без ее помощи.

– Говорю же. Одевайся теплее. Пальто для зимы не самая подходящая одежда.

– Все это не слишком информативно.

– Хорошо, милая, перейду к делу. Это действительно необычно. Кажется, наш подозреваемый найден. Позвонила пожилая женщина. Представилась его соседкой и добавила, что знает этого мужчину.

– Где он живет?

– В том-то и дело, что больше нигде.

– То есть? Безработный?

– Он умер два месяца назад и уже захоронен. Уве сбросит адрес его соседки.

– Это не столь важно.

– Ты не собираешься ее опрашивать?

– Собираюсь. Но еще я собираюсь разведать кладбище этого парня. Как его имя, кстати?

– Михаэль Сванссон.

– Говорит о чем-нибудь?

– Еще как, – тускло признала Соня. – Два месяца назад этот парень разбился на автомобиле.

– Мне об этом никто не сообщал.

– Не хотели беспокоить по такому незначительному поводу. Просто забыл проверить тормоза перед тем, как выезжать.

– Профессия?

– Автомеханик.

– Автомеханик, не проверивший тормоза собственной машины?

– Неаккуратный механик. Бывает и такое. В каждой профессии встречаются гнилые зубы.

Повисла долгая пауза.

– Плохие исключения, – добавила Соня. – Уве в участке. Говорит, что сбросил адрес. Можешь выезжать. Старушка живет напротив механика. Не бойся ее беспокоить. Она с четырех на ногах. Хотя у тебя с беспокойством все просто.

– Выезжаю, – хлопнула крышкой старого дешевого телефона она и набросила единственные вещи в своем гардеробе – штаны под кожу, мужскую рубашку и голубое пальто с ярким воротником, по которому ее узнавали с дальнего расстояния обладатели минусового зрения.

На готовку кофе времени она решила не тратить, поэтому купила в придорожном кафе. Карамельный сироп оказался не менее приторным, чем вчерашний банановый. Это она поняла уже на пятой минуте дороги. Навязчивая сладость сводила челюсти, поэтому она остановилась, чтобы выбросить стаканчик и купить простого экспрессо без каких-либо наполнителей. Жаклин раздражало то, что столько драгоценных минут уходит на подпитку, но в противном случае это грозило вылиться в сон за рулем, как ночью.

Дом автомеханика располагался в тридцати километрах от ее, на юге города, недалеко от Лесного кладбища, где и предали земле мужчину. Такой же небогатый квартал и дешевые квартиры. Жаклин вспомнила о том, что мужчина умер сегодня только для ее перспективы, поэтому квартира не просто не обнесена полицейской лентой, но принадлежит другим владельцам – довольно бедной многодетной семье. Женщина средних лет согласилась ответить на все вопросы с условием, что будет кормить при ней младенца.

– Вы не имеете ничего против? – убедилась в последний раз женщина.

Для своего возраста она выглядела прекрасно. Ее не портила ни растянутый шерстяной свитер, ни безвкусные меховые угги.

– Нет, все же мне как-то неудобно, – улыбнулась она, засовывая ребенку пустышку в рот.

– Так снимите свитер, – посоветовала Жаклин.

– Я не в том смысле, – улыбнулась она шире. – Мне перед вами неудобно, а не физически.

– В нас не так много отличий, чтобы их стесняться.

– Вы правы, и все же… Вас интересуют мои персональные данные?

– Нет – нет, меня даже имя ваше не интересует. Но для протокола требуется.

– Тогда Наташа Гуттенберг. Мы переехали в Швецию совсем недавно и купили эту квартиру уже после смерти владельца, поэтому мало о нем знаем.

– Мы обмениваемся вот уже пятой репликой, а кофе вы до сих пор не предложили.

– О, простите мою бестактность! – спохватилась она. – Это так на меня не похоже. Обычно я сразу предлагаю гостям что-нибудь выпить.

– Молотый или растворимый?

– Простите?

– Вы пьете молотый или растворимый?

– Люблю молотый, но пью растворимый, – смущенно улыбнулась она. – В этом месяце зарплата у мужа совсем паршивая.

– Значит, обойдемся без него, – усадила ее жестом следователь. – Мне и это очень неинтересно, и все же, откуда вы родом?

– Великобритания, Ливерпуль. Вы когда-нибудь там были?

– Ни в первом, ни во втором, – честно призналась Жаклин. – Там процветает бедность?

– Бедность не может процветать. Но в нашем регионе ситуация отвратна. Рабочих мест никаких. Муж поставил последние центы на рулетку. На эти деньги мы бы все равно долго не протянули, а так был какой-то шанс на удачу и быстрый заработок. Но в итоге проиграл все и принес очередной вклад индустрии азартных игр. Благо, мы копили все это время и смогли переехать, чтобы снимать или взять в ипотеку. Государство предложило ипотеку – мы согласились.