Было это, когда по России в октябре 2002 года шла перепись населения. Мало кому пришло бы в голову поехать в Челугу для переписи двух нелюдимых жителя, да одного пожилого смотрителя высоковольтной линии. Но один доброволец нашелся. Им оказался участковый Пичугин, который выпив 100 грамм для храбрости, да и был это в церковный праздник Покров Пресвятой Богородицы, отправился в Челугу на своем мотоцикле. С тех пор его не видели, но дежурный по ОВД, сделал запись в журнале 14 октября, что звонил участковый капитан Пичугин и с возбуждением рассказывал, что в озерах видел церковь белую и слышал звон колоколов. Дежурный посоветовал ему больше не выпивать в этот день, но со слов капитана он собирался со смотрителем отправиться на лодке по озеру для изучения странного явления.

Следственная группа Орловского ОВД, в которую тогда входил майор Егоров, в течении месяца старалась найти следы участкового и смотрителя, но ни их, ни лодки не было обнаружено. Зимою, когда эти края занесло снегом на метр, дело было закрыто. В ту же осень пропал и нелюдимый раскольник, что жил в Челуге с колдуньей. Однако майора Егорова с тех пор, что‑то притягивало в эти загадочные и аномальные места. И он изредка отправлялся туда то с удочкой, то с корзиной за грибами и ягодами. Несколько раз он видел издали лет сорока худощавую светловолосую женщину в длинном холщевом балахоне с капюшоном на голове. Она несла на плече охапку травы, видно для коз, которые паслись недалеко от дома.

Рыбы в озерах было мало, изредка брал горбатый и, словно черненный, ершистый окунь. Он сильно сопротивлялся и бился, когда майор Егоров вываживал его из темной воды, над которой стояла голубовато–сизая дымка. Однажды забросив несколько донок, майор вечером начал вытягивать лески на берег, как почувствовал на одной из них сопротивление, которое с каждой минутой усиливалось. Тут неожиданно к поверхности воды поднялось, что‑то большое и словно с густой шерстью и боковыми плавниками. Выдержка отважного сотрудника уголовного розыска на этот раз не выдержала и он, бросив все, побежал прочь. Кто знает, может это и спасло майора от того, что встретил здесь участковый капитан Пичугин и смотритель.

2

Под покровом ночи на поляне среди дубов и плакучих берез, мерцали языки рыжего пламени. Несколько фигур застыли около костра, всматриваясь в огонь и сохраняя молчание. По кромкам деревьев пробежал ветер, заставив задрожать ветви берез.

— Что‑то как‑то не по себе мне стало, — оглянула своих невольных компаньонов следователь Прокуратуры Марина Синицына. — Показалось, что с неба что‑то к нам слетело.

— Да, тут враков много вокруг этих мест, — расслабленно и без страха, после выпитого стаканчика кубанской, сообщил старший лейтенант «Убойного отдела» Сушкин. — Вот мне бабка тоже рассказывала, что ее прадед в бытность мальчишкой ходил в эти леса и разыскивал ушедшую в топкую землю церковь. И однажды, он нашел торчащий из мягкой земли шпиль церковный. Он рассказал взрослым в деревне, и отважные из них с лопатами бросились туда откапывать церковь, ведь по приданиям там хранились церковные ценности…

Тут Сушкин замолчал и огляделся по сторонам, словно то же, что‑то почувствовав. Он подтянул к себе автомат АКМ и набросил на себя армейскую плащ–накидку. Встретившись взглядом с лейтенантом Семеновым, который вот уже час непрерывно смотрел в костер и не двигался, о чем‑то размышляя. «Вот, ведь выдержка у опера железная, хотя про него говорили, что он на Кавказе служил в каких‑то отважных войсках…

— И что же откопали? — с волнением и живым интересом спросила Синицына.

— А–а-а, да нет… Все пропали они, и ни кто оттуда не вернулся. Говорили, что церковь вновь ушла под землю и утянула за собой копателей, а земля сравнялась.

— И мне, вот, рассказывали, что около того озера в Царские времена люди кресты ставили и ленточки привязывали, — что‑то вдруг вспомнилось лейтенанту Семенову. — Эх–ма, меня моя Верка, лапушка ждет…, а я тут в лесу колдовском. Сейчас бы дома прижалась ко мне под бок и мурлыкала под одеялом.

— Мурлыкала? — переспросила Марина и с удивлением впилась глазами в молодого и по–мужски красивого и высокого парня Семенова. Он ей сразу понравился, а когда она его увидела около озера, где он ополаскивался по пояс, то его сильные мышцы и серповидный шрам на плече, окончательно вскружил ей голову. — И кто же у тебя Гриша там мурлычет под одеялом?

— Да, Ве–е-ерка, киска моя, хвостатая.

Тут Марина Синицына вдруг радостно и безудержно засмеялась. Она смеялась своей несообразительности и вдруг вспыхнувшей к этому парню девичьей ревности. «Господи, — подумала она, — как это могло случиться, что бы вот так за один осенний день я в него влюбилась?».

— А нам учитель истории, когда я в школе учился, рассказывал, что Батый где‑то на Орловщине свои сокровища награбленные прятал, ведь не мог он столько золота и серебра с собой возить везде, — продолжал мечтать оперативник Сушкин, но недавно пришедший с ветром страх не отпускал его. И он взглянув на вечно спокойного Семенова спросил: — Ну, что, опер, еще по одной?

— А я? Вы мне опять не предлагаете, — обиделась Марина и снова с волнением посмотрела на Семенова.

— Опс, шмопс, — обрадовался Сушкин, а сам подумал про себя: «Не одного меня колотит в этом чертовом лесу». — Сейчас нальем всем, кстати, старшина Кулибин свою фляжку со спиртом оставил… Эх, не пропадем, станичники!

Вскоре Сушкин уже дремал, а Семенов продолжал о чем‑то вспоминать своем, где‑то оставленным позади за его молодыми плечами, но видно тесно связанным между ним и военными страницами современной истории России.

— Не спиться? — спросила Марина и поближе села к молодому и сильному парню, от которого шел покой и защита. Она взглянула из под своих черных локонов волос, падающих на глаза на Григория Семенова.

И он поглядел ей в глубину ее серых глаз, и волнения схватили его душу и закружило в стремительном танце. У него перехватило дыхание и он дотронулся до ее горячей хрупкой ладони. Он чувствовал, что горячий жар все сильнее охватывал его голову и страсть. Чувства, видно распаленные этими мистическими орловскими местами, все сильнее притягивала его к милой и хрупкой девушке… Он дотронулся своими губами до ее губ. Она обхватила его руками за плечи вливаясь всей собой в его поцелуй. Но вдруг нечто, более сильное в этом могучем и русском бойце–воине, остановило его. Он вдруг ощутил опасность, хотя тишина окутывала их со всех сторон, лишь изредка нарушаемая ночным щебетаньем птиц, да трелями полевых насекомых.

— Что‑то вокруг нас не так, — лишь сказал он и встал.

С каждой секундой все нарастал непонятный шум, больше похожий на отдаленный барабанный бой. Проснулся и старший лейтенант Сушкин. Он тоже понял, что к ним что‑то приближается, и он рассудительно взял АКМ, передернув затвор.

— Ну, что Семенов, повоюем с нечистой силой?

— Погоди, не стреляй без разбору. Мы не воевать сюда приехали.

Опытный боец в прошлом, оперативник Семенов, быстро затушил костер. Наконец звук стал более определенным превратившись в шум скачущих ретивых скакунов по проселочной тропинке по окраине леса, выходящей на Чертову пустошь. Небо неожиданно прояснилось, выглянул полный месяц и вместе с яркими небесными звездами серебряным светом облил окрестности.