— Ей восемнадцать лет, — задумчиво сказал Лантен. — Много вы знаете оперативных сотрудников в этом возрасте?

— Все знают об играх с геномом на научных базах Земель Обетованных.

— Мари Люссак — биоконструкт?! Бросьте! В социуме 30 они существа второго сорта, лишь чуть лучше цифровых моделей для рекламы и шоу-бизнеса. У нее наверняка есть способ доказать свою личность.

— Если биоконструкт создается с целью невозможности установить его искусственное происхождение, установить таковое происхождение невозможно.

— Слишком много выводов из слишком малых данных, Конрад. Аналитически неверно.

— Но вы же не отрицаете, что Земли имеют на наших территориях свой интерес? Что с ней делать? Выдворить ее, как ее самое, мы не можем из-за ее уважаемого папочки. Как жене колониста мы не можем ей отказать в рамках декларируемых принципов неделимости семьи. Самое простое — взять и отказать обоим. Если бы вы предложили мне решать проблему на мой страх и риск, я бы так и поступил. Тем паче, юноша и сам с Пантократора, а Пантократор… — на этом месте он умолк сам, сделав драматическую паузу, потому что специфика гиперроуминга не позволяет вам перебить собеседника.

— Не спешите, — Лантен развернул перед собой досье Брюса Эстергази. — Внук военного советника с Нереиды. Очень красивая кандидатура, мне было бы жаль ее потерять.

— Пацан семнадцати лет, думаю, ей ничего не стоило взять его в оборот. Она весьма привлекательная девица. Мальчишка и мяукнуть не успел, как оказался мужем.

— Эстергази в плане нашей проблемы намного более интересны, чем Люссаки, Конрад. Это же те самые зиглиндианские Эстергази, аристократы старой Империи, покинувшие родину после того, как там сменилась власть. Из всех озабоченных юнцов Галактики ваша Капулетти именно Монтекки выбрала в мужья? Давайте вместе подумаем, какие выгоды мы можем из этого извлечь.

А думать лучше не в онлайне. Впрочем, неизбежные паузы между репликами лучше всего подходят для размышлений. Говорить приучаешься быстро и по существу: за расплывчатость мысли ты вполне можешь поплатиться сметой отдела на будущий год.

— После катастрофы на Нереиде мальчик Эстергази с матерью обосновались на Пантократоре, оставив себе гражданство Содружества. Хмм… они наши люди. Пантократор формально входит в состав Земель, однако его особый статус придает специфический оттенок его международным отношениям. Пантократору никто не враг. Принцип, по которому они пускают к себе, никому не понятен, однако с ним принято считаться. Они, как говорят, опираются не на социальный портрет аппликанта, а на психологический. Так что, скажем, если малец Эстергази — и кто угодно другой, приписанный к этому монастырю! — выразил желание проходить обязательную повинность у нас, мы пойдем ему навстречу.

— Не может быть, чтобы у благостного Пантократора не было мирских интересов.

— Это само собой. Но в любом мероприятии, хоть чуть-чуть напряженном в отношении психологии групп, я предпочитаю иметь в коллективе человека, воспитанного в этическом поле Пантократора. У нас и еще оттуда есть люди. О, кстати, ваши Ромео с Джульеттой не впервые встретились очно. Они знакомы с детских лет.

— Но как же…

— Взгляните с другой стороны. Не наши секреты в руках Мари Люссак, но Мари Люссак в наших руках. Поймите меня правильно, Конрад: я не призываю диктовать условия папе, приставив пушку к виску дочки. Нам не нужен скандал: я полагаю, все, что способствует равновесию сторон, должно быть сделано, а что лучше уравновешивает стороны, нежели брак? Давайте пропустим ее, сделав учтивую мину. При том препоручим ее нашим сотрудникам в составе группы.

— Но… под мою ответственность?

— Под мою. Вы сделали свою работу — поставили меня в известность.

Он сам преподавал им активный и пассивный подход к контрразведывательным операциям. Второй подразумевал, что проще всего прервать ситуацию в самом начале и спать спокойно до следующего тревожного звонка. Первый предполагал, что можно позволить ей начать развиваться: это требовало большего труда и больших человеческих ресурсов и влекло за собой немалый риск, в основном, для занимавших ответственные посты, но если ситуацией удавалось овладеть, активный подход приносил намного более интересные результаты.

Соответствующая служба Земель Обетованных содержит огромный штат, штаб-квартире принадлежит небоскреб на Церере, набитый электроникой, и коллеги-противники всегда недоумевали, как можно координировать действия межпланетной разведки из двухэтажного беленького домика. Со своей стороны, Лантен сошел бы с ума, доведись ему управлять таким хозяйством. Одни только счета за энергию, за связь, за прочее коммунальное обслуживание.

Лантен совершенно искренне не считал себя добрым. Уже отключившись, он задумчиво тыкал по перекрестным ссылкам: мать, второй муж матери… отсюда вьется еще одна тайная тропка… начальнику отдела на Дикси не обязательно все знать, кое-что останется достоянием руководства. Как и ответственность. Сколь много ниточек меж двумя юными… визуально они выглядят как ссылки, выделенные голубым, но мы взрослые люди и у нас философский взгляд.

Мы стоим на плечах гигантов, и только нам решать, какого роста будем мы сами.

Зиглинда — вот что объединяет их! Стальная планета, многовековое яблоко раздора: маленькая, когда-то новенькая, бряцающая блестящим доспехом, сейчас же пыльная и покрытая паутиной микротрещин. И совершенно бесплодная с тех пор, как Земли всадили в нее зубы. 30 выжали из нее сок, раскупили специалистов по своим разрозненным производствам, и вот уже лет пятнадцать никто не заикается о превосходстве зиглиндианских военных технологий. Будто бы Империя была чем-то большим, чем простая сумма людей, промышленности и идеологии. Будто бы последний император, канув в частную жизнь, непостижимым образом унес с собой волшебное зерно, что одно только давало жизнь его саду.

Ночь и мокрый волнующийся сад за окном — лучшее время для того, чтобы сплетать поэтическую мысль. На Эстергази, как на шпильку, намотан целый клубок галактических тайн. Ухвати кончик, потяни — и все они лягут к твоим ногам. Вот только где этот кончик?

Мысль Лантена странным образом переключилась на трагедию пятилетней давности, когда Землям пришлось расстрелять собственную космическую станцию — Шебу, форпост галактической медицины, где производились рискованные эксперименты с генной структурой человека. Взбунтовавшееся нечто вывело механизмы станции из-под контроля персонала: гас свет, самопроизвольно отключался гравигенератор, камеры наблюдения слепли, лифты ходили, как им вздумается. Эвакуированные со станции люди рассказывали и более фантастические вещи, а кое-кто и на сегодняшний день обитал в палатах психокоррекции.

Казалось бы — при чем тут Эстергази?

Сумасшествие станции пришлось на период, когда в лабораториях Шебы пребывали два назгула - беспилотные космические истребители на основе человеческого интеллекта. Оба они воспользовались суматохой, чтобы сбежать, были подхвачены неопознанным грузовиком и увезены в неизвестном направлении. Видимо, несладко им пришлось на Шебе.