— Я с ним никуда не пойду, — в тон ему сказал Дима.

— Да ладно тебе. Уверен, мы неплохо развлечемся, — я подмигнул брату.

— Оставьте ваши детские игры на потом. Сейчас главное — разобраться в деле, так что будьте посерьезней, — с этими словами отец встал и направился к двери.

Надо сказать, с библиотекой все получилось немного сложнее, чем казалось поначалу. В первый визит мы с Димой были настроены оптимистично, рассчитывая, что нам удастся найти зацепки, которые помогли бы понять, что за тварь кормится в городе. Естественно, начали с газет. Еще раз перечитав все относительно недавние выпуски местной прессы, мы не нашли ничего нового. На газеты ушло несколько дней. После переключились на историю города, но нас ждала очередная неудача: ничего из ряда вон выходящего тут никогда не происходило. Ни разу за все время существования города в нем не было ни массовых убийств, ни несчастных случаев, повлекших за собой множество жертв, ни публичных казней — в общем, ничего такого, что могло бы вызвать к жизни мстительный дух. Но, как говорится, отсутствие новостей — это уже хорошая новость. Ведь из этой информации мы смогли заключить, кем наш убийца точно не был. Он определенно не являлся призраком.

Но все же мы были вынуждены признать, что в некотором роде потерпели неудачу. С того момента, как мы взялись за это дело, прошло две недели, а воз был и ныне там. Мы с Димой ходили в библиотеку, как на работу. Вскоре к нам присоединился и отец. Нас уже узнавали в лицо и считали своими.

В тот день я встал в восемь часов, как всегда намереваясь посетить читальный зал. После непродолжительной схватки с братом, которая стала уже привычной, удалось его разбудить. Мы как раз завтракали, когда в номер вошел папа. У него в руках был свежий выпуск местной газеты, на которую мы в интересах дела оформили подписку. Бросалось в глаза, что отец выглядел взволнованно.

— Заканчивайте завтрак побыстрее, — заявил он прямо с порога.

— Книги могут и подождать несколько лишних минут. Никуда они не денутся, — проворчал Дима себе под нос.

Работа научного изыскателя утомляла его своей скукой и однообразием. Мне, если честно, тоже порядком надоело возиться со всей этой макулатурой. Подозреваю, что мог бы уже написать неплохую монографию на краеведческую тему, — так много я узнал об этом городе за последние несколько недель.

— Сегодня мы не едем в библиотеку, — слова отца произвели фурор в нашем маленьком обществе. Мы с братом мгновенно потеряли всякий интерес к еде.

— Ты что-то нашел? — спросил я с радостным предвкушением.

— Пока еще нет, но очень рассчитываю, что найду, — сказав это, отец положил перед нами газету, которую все это время держал в руках, словно боясь потерять.

Мы с Димой, не сговариваясь, склонились над ней. Толкаясь и мешая друг другу, так как никто не хотел уступать другому, мы кое-как прочли статью, на которую указал отец.

Речь в ней шла о новом несчастном случае. Погибшего звали Александр Листов, и ему было всего девять лет. Вчера вечером в милицию позвонил мальчик и сказал, что с его другом случилась беда. Милиционеры приехали за город и нашли в карьере, где брали землю строительные компании, тело ребенка. По словам репортера, тот случайно свалился в карьер, на дне которого после дождей стояла вода. Почва была размыта, и мальчик не смог выбраться самостоятельно. В результате он утонул.

Вся эта информация была изложена сухим языком и являлась, по сути дела, простым перечислением фактов. Неприятно удивило такое отношение репортера к случившемуся. Создавалось впечатление, что люди в этом городе уже привыкли к подобным событиям и принимали их как некую печальную данность.

— Мы едем на карьер, — заявил отец, как только закончили чтение.

— Отлично, — Дима выглядел намного веселей. Видимо, его радовала перспектива провести сегодняшний день вне библиотеки.

Я же испытывал смешанные чувства. С одной стороны, тоже ужасно не хотелось возвращаться к книгам, но с другой — было неприятно думать, что мы радуемся смерти ребенка; я с удовольствием смирился бы с еще одним походом в библиотеку, если бы это вернуло мальчику жизнь.

— Почему ты думаешь, что это имеет какое-то отношение к нашему расследованию? — Конечно, я доверял суждениям отца, но хотелось узнать все подробнее.

— Мать мальчика скончалась пять месяцев назад, — как только отец произнес это, последние сомнения развеялись: смерть ребенка вызвана тем же фактором, что и гибель остальных жертв.

Уже через десять минут мы ехали по направлению к карьеру: где он находится, отец узнал в справочной. Стоило выехать за город, как дорога превратилась в сплошные колдобины, и папе пришлось значительно сбросить скорость. «Мерседес» утробно рычал, но безропотно преодолевал препятствие за препятствием. Чем ближе мы подъезжали к карьеру, тем ужаснее становилась дорога. Каждый раз, когда я искренне думал, что хуже уже быть не может, она преподносила новые сюрпризы. В конце концов, уже у самого карьера, «мерс» намертво застрял в месиве из глины, песка и воды. Остальную часть пути мы были вынуждены пройти пешком; до карьера оставалось всего каких-то несколько сотен метров, но даже они дались с трудом. Я был абсолютно уверен, что после этой прогулки мои относительно новые кроссовки придется выбросить, так как уже через пять минут пешего похода их внешний вид говорил о том, что восстановлению они не подлежат.

Наконец мы достигли карьера. Здесь оказалось довольно многолюдно. Повсюду мелькали люди в синей милицейской форме, толпились зеваки, которые, так же как и мы, пришли посмотреть на место гибели ребенка. Нас отличала от них только цель визита — нами двигало далеко не праздное любопытство. Из машины мы прихватили специальный прибор, способный зафиксировать присутствие аномалий. Именно на него в первую очередь возлагались надежды: прибор должен был показать, имело ли место вмешательство потусторонних сил, или ребенок действительно погиб случайно. К тому же уровень излучения, определенный прибором, смог бы помочь лучше понять природу существа, с которым мы столкнулись. Толпа зевак и журналистов лишь облегчала работу, мы легко могли затеряться в этой массе людей, не привлекая к себе ненужного внимания.

— Не мешало бы спуститься в карьер, — задумчиво глядя вниз, произнес папа.

Я тоже подошел поближе к обрыву и заглянул в карьер. Он был огромен и простирался на несколько километров в обе стороны от того места, где мы стояли. На том его участке, где нашли труп мальчика, сейчас в поисках возможных улик вовсю трудилась милиция. Так как дно было частично затоплено дождевой водой, милиционерам пришлось соорудить нечто среднее между мостом и плотом. Видимо, эта причуда инженерной мысли была наспех сколочена из найденных поблизости досок; она производила пугающее впечатление. Казалось, в любую секунду плот может пойти ко дну, утащив за собой всех, кто на нем стоит, и на плаву его держит разве что чудо. Само собой, спускаться вниз разрешалось только сотрудникам милиции, многие из которых, кстати, не проявляли энтузиазма по этому поводу.