Однако демон-привратник лишь хихикнул и радостно потер руки, как будто мыл их невидимым мылом.

– Не бойся, добрый хозяин! – успокоил писклявый голосок, раздавшийся где-то внутри ужасного существа. – Согласись, отличная получилась маскировка?

– Да это же Красный Дух-Осьминоггер, чтоб я так жил! – воскликнул Драгозлоб, и облегчение в его голосе смешалось с восхищением. – Зачем ты выбрал такой маскарад, негодяй?

– Но разве он не хорош? – возразил Красный Дух. – Смотри, добрый хозяин, я даже могу сжиматься или расширяться по своему желанию.

Сказав это, он сжался почти до невидимого комочка, а затем почти мгновенно раздулся так, что, казалось, он вот-вот лопнет.

– Отлично! – похвалил его Драгозлоб. – Ты сможешь мне очень помочь. У меня для тебя есть подлое задание.

– Чем подлее, тем лучше, добрый хозяин!

Драгозлоб поднял руку и протянул ее к окну, за которым виднелся морской простор.

– Иди, человек-осьминог, – повелел он, – и пошпионь для меня за брауни и феями!

Не сказав в ответ ни слова, мерзкое существо поползло к выходу на своих бесчисленных щупальцах, а все, находившиеся в тронном зале, наблюдали за его конвульсивными движениями со злобным удовлетворением.

Принц Флоримель очень испугался, когда подарок его крёстной, бывшей феи, настолько подвел его в момент ужасной опасности. Пока дикие звери приближались к нему, кровожадно рыча, он развернулся и побежал, крепко сжимая предательский лук. Отчаянным прыжком он достал до нижней ветви дерева, подтянулся и полез наверх так быстро, как только мог.

Звери же, оглушительно рыча и скаля острые зубы, тоже стали подпрыгивать, и один лев даже оцарапал острыми, как нож, клыками, кожу на ноге принца и оторвал кусок его штанины.

Флоримель взобрался выше, а потом, для верности, еще выше. Потерпевшие неудачу звери рычали и продолжали бросаться на дерево, из-за чего оно сотрясалось.

Кончилось всё тем, что они стали драться между собой, испуская жуткие звуки, а потом, похрамывая, разошлись, признав собственное поражение.

Потревоженные всем этим шумом и рёвом орлята сидели на краю гнезда, словно обдумывая, насколько опасной станет первая проба крыльев в небесной голубизне. Высоко над их головами парили их разгневанные родители, возмущёнными криками протестуя против столь бесцеремонного вторжения в их владения.

Все еще сжимая лук, Флоримель полез к гнезду, намереваясь стать его единственным владельцем, и тогда орлята, робко взмахивая крыльями, все-таки решились взлететь. Обнаружив, что могут летать, они вскоре набрались уверенности и присоединились к родителям, которые принялись их учить разным приемам полета.

Вскоре Флоримель оказался единственным обитателем гнезда и, устроившись поудобнее в новом жилище, занялся починкой лука.

Он надежно связал порвавшуюся тетиву и туго ее натянул, затем несколько раз согнул лук до упора, но не стал ради его проверки тратить одну из оставшихся в колчане стрел. Хотя лук уже стал для него причиной серьезного разочарования, он продолжал верить в подарок своей крёстной.

Тем временем орлы, возмущенные захватом своего дома, принялись угрожающе пикировать на Флоримеля, но всякий раз, когда они приближались, он грозил им луком и отгонял. Кончилось это тем, что орлы уселись в ряд на ветку дерева, разглядывая принца с молчаливым протестом.

Измученный усталостью и возбуждением, Флоримель закрыл глаза и уснул, свесив через край гнезда обнаженную до локтя руку. Когда его разбудили смущенные голоса, уже наступили сумерки, а низко в небе висел полумесяц луны.

Встревоженное орлиное семейство опять кружило в темнеющем небе. Перегнувшись через край гнезда и взглянув вниз, Флоримель был поражен увиденным.

И не меньше его оказались поражены стоявшие внизу люди миниатюрного роста: они заметили торчащую из орлиного гнезда человеческую руку, что явилось для них полной загадкой.

Встав в круг, они что-то забормотали между собой, постоянно показывая наверх. Выглядели эти человечки очень и очень странно: все мужчины, с округлыми животиками, худыми и тонкими голенями, длинными суживающимися ступнями и детскими на вид головками, сидящими на плечах так, словно шей у них не было. А на этих головах красовались большие уши, широкие рты и выпученные глазки – комбинация, обычно превращающая их обладателя в уродца, но в их случае она давала результат, делающий их необычно обаятельными и привлекательными.

Глядя вниз, Флоримель отметил, что многие из человечков одеты в одинаковые шапочки и курточки. Но были и другие, по одному каждого: полицейский с дубинкой, моряк с подзорной трубой, индеец, ковбой, а также по одному представителю всех главных стран мира. Здесь были представлены Англия, Ирландия, Шотландия, Франция, Германия, Россия, Швейцария, Австрия, Италия, Турция, Греция, Испания, Португалия, Китай, Япония, Соединенные Штаты, Канада, а также представители разных других стран, которых Флоримель опознал по справочнику странных людей из музея королевства, откуда он сбежал – в былые времена ему часто разрешали этот справочник читать. И пока Флоримель изумлялся и восхищался этим зрелищем, его зоркий глаз разглядел и другого человечка: в высокой шляпе-цилиндре, черном фраке с широкой белоснежной манишкой и сверкающих лакированных туфлях – напыщенного, высокомерного, самодовольного и безукоризненно одетого. Он держал трость, казавшуюся частью его самого, а перед одним глазом виднелось круглое стеклышко монокля.

Желая разглядеть его получше, Флоримель высунулся далеко из гнезда и тем самым потревожил эту ненадежную конструкцию. Из неё посыпались прутики и палочки, и Флоримель вдруг почувствовал, что гнездо разваливается. Но случилось это настолько внезапно, что у него не осталось шанса ухватиться за спасительную ветку, и он мгновенно провалился вместе с бывшим дном гнезда.

В полете он от испуга зажмурился, упал в озеро и скрылся под водой.

Наблюдавшие за ним человечки быстро сообразили, в какое затруднительное положение он попал. Не теряя ни секунды, они подбежали к нависающему над водой скальному выступу и все до единого прыгнули в озеро следом за принцем.

Послышались громкие всплески, и вскоре над водой показалось множество голов.