– Нет, слушай, я уже в пижаме, правда. Увидимся завтра в институте!

Антонио молчит несколько секунд. Потом корчит гримаску:

– Ладно, как хочешь.

И он уходит, немного раздраженный, подтягивая штаны с заниженной талией, из-под которых выглядывает нижнее белье от Richmond. Антонио и правда хотел пойти выпить с Эрикой. Они встречались всего несколько раз, и он хотел бы узнать ее получше. Просто потому, что она всегда выглядит такой неуловимой…

Эрика отходит от домофона и возвращается в комнату. Франческо все еще спит. Она прыгает на кровать:

– Эй, хватит… Ты все время спишь!

И легонько толкает его. Франческо открывает один глаз и смотрит на нее. Потом переворачивается на бок.

– А, так ты проснулся? Как ты можешь спать, когда рядом с тобой такая красивая женщина?!

Франческо приподнимается:

– Сейчас… Ну… Красивая женщина…

Эрика бьет его кулаком по плечу.

– Ай! Точно… – Франческо, кажется, наконец проснулся. – Теперь я точно вижу, да, прости, ты просто потрясающая… Даже больше. Ты точно мне не снишься?

– Да, да, хорошо… Ты облажался… В следующий раз я вы-ставлю тебя за дверь голышом… – Эрика встает с постели и возвращается к книге. – Давай я перескажу тебе главу, которую прочитала, проверю, что запомнила?

Франческо фыркает:

– Нет, не хочу… Дай мне iPod, хочу послушать музыку… И помечтать о тебе…

Эрика улыбается. Ну, по крайней мере, он знает, как выпутаться из щекотливой ситуации при помощи комплиментов. Она тянется к столу, хватает плеер и бросает Франческо. Потом смотрит на книгу:

– Ладно, повторю все сама. Экзамен у профессора Джаннотти на следующей неделе, хочу произвести на него хорошее впечатление. Пусть он рот откроет от удивления. Не то чтобы это был особенно важный экзамен… Просто профессор такой крутой! Ужасно мне нравится. А хорошо сдать экзамен – это, безусловно, лучший способ поразить его.

Глава шестая

Кристина разбирает ящики в шкафу в спальне. Находит несколько сложенных рубашек Флавио. Берет их в руки. Рассматривает. В ее душе борются нежность и гнев по отношению к мужу. Она сжимает рубашки, нюхает их. Вспоминает, как он купил их, как надел в первый раз. Вспоминает все дни, когда он надевал их. Сколько лет они женаты? Восемь. Они преодолели то, что называют кризисом седьмого года. Но это всего лишь досужие слухи. Городские легенды. Нельзя присвоить какую-то цифру любви, возраст кризису. Для чего это? Глупый человеческий цинизм. И вдруг она вспоминает тот день, когда купила именно эту рубашку, когда он впервые надел ее. Кладет ее обратно в ящик и замечает конверт, спрятанный под ней. Это странно. Конверт цвета слоновой кости, бумага похожа на пергаментную. И Кристина понятия не имеет, что это. Она открывает конверт. Сердце останавливается. Она узнает почерк. Аккуратный. Сдержанный. С простым наклоном вправо. Видит дату в правом углу. 2000-й. Первый год нового тысячелетия. 14 февраля. День Святого Валентина.

Кристина начинает читать:

«Любовь. Главное слово дня Святого Валентина. Слово этого только что начавшегося дня. Любовь. Твое второе имя. Я сижу за столом на кухне. Ты наверняка спишь. Сейчас ночь. Завтра утром я оставлю это письмо у двери. Я представляю, как ты собираешься выйти из дому, все еще в полусне, и замечаешь его. Твои прекрасные глаза начинают светиться. Ты садишься, берешь его, открываешь. И начинаешь читать. И улыбаешься, я верю в это. Письмо, одно маленькое письмо, которое пытается вместить в себя замечательную историю, нашу историю любви. Спасибо тебе за то, что ты заставляешь меня чувствовать все это. Невозможно изложить все на двух листах, но я постараюсь. Потому что не могу иначе.

Считается, что о любви нельзя говорить, можно только жить ею. Это правда. Я верю в это. Если я знаю, что такое любовь, то лишь потому, что ты заставила меня жить и дышать ею. С тобой я познал любовь. И понял, что на самом деле ничему не научился. Мы просто живем вместе, ничего больше, как соседи, как приятели. Любовь – это ты. Любовь – это я, когда мы вместе. Счастливый. Спокойный. Лучшая версия меня. Я до сих пор помню первый раз, когда тебя увидел. Ты была такой красивой. В толпе на той маленькой дискотеке в Трастевере. Ты танцевала вместе с подругой, смеялась. На тебе было светло-голубое платье с тонкими бретельками, и оно качалось в такт твоим плавным движениям. Темные вьющиеся волосы рассыпались по плечам, глаза закрыты, ты двигаешься в такт музыке. Я заметил тебя и уже не мог оторваться. Мои друзья пошли гулять дальше, а я остался. Подбежал к барной стойке, взял два бокала и стал пробираться через толпу, держа бокалы высоко над головой, чтобы не пролить, подошел к тебе сзади, пока ты танцевала. Твоя подруга меня заметила, кивнула тебе, и ты обернулась. Вблизи ты оказалась еще красивее. Я улыбнулся и протянул тебе бокал. Вначале ты сделала серьезное лицо, затем скорчила гримаску и, наконец, улыбнулась. Взяла бокал, и мы выпили, двое незнакомцев посреди танцпола. Потом мы разговорились. Ты оказалась не только красива, но и мила. А узнав тебя лучше, я обнаружил и миллион других твоих достоинств. Мне повезло. Очень. И когда я думаю обо всем, что мы сделали вместе, то не могу сдержать улыбку. Наш маленький отпуск в Лондоне, когда мы сели на самолет в пятницу вечером, а вернулись в воскресенье. Сумасшедшие прогулки по Сохо, ужин, то, как мы занимались любовью в парке, рискуя каждую минуту быть обнаруженными. То, как мы смеялись. И пытались говорить по-английски без ошибок. Но все равно ошибались. И еще тот раз, когда мы отправились в Стромболи, гуляли по узким улочкам, держась за руки, мимо одноэтажных белых домов, а вокруг все было таким красивым, зеленым и цветущим. И подъем на вулкан. И рыбные ужины на террасах ресторанов. И то, как я смеялся, когда ты ехала верхом на непослушном осле, который никак не хотел поворачивать налево, у тебя было такое забавное, немного отчаянное выражение лица, лицо человека, готового вот-вот сдаться. А по-том наши римские вечера, прогулки до поздней ночи, нам не было скучно, потому что у нас была тысяча тем для разговоров. А потом мы вдруг поцеловались, и я по-чувствовал, что твои губы такие мягкие, с фруктовым вкусом – твой любимый блеск для губ. Каждый вечер, даже самый обычный, с тобой становился особенным. Достаточно было любой мелочи. Не важно, где мы были, для меня каждый день был праздником. И