дела вам. И вообще, никакие это не потёмкинские деревни! Это же самая настоящая Россия, как она есть. В первозданном и искреннем воплощении. А вот потёмкинские деревни — это как раз наше с вами реалити-шоу на канале «Динамит», где одинокие сердца любят друг друга. Или ненавидят, дай им бог здоровья.

Л ю д м и л а. Ну вообще-то ищут… Ладно, что тут у нас происходит с этими нашими сердцами… Ах да, вспомнила. Как я поняла из вашего расписания, вы больше не хотите комментировать ту ситуацию с нашей участницей и скандалом вокруг её видеоблога о порноиндустрии? Владимир Яковлевич, пока не поздно, ради всего святого, нужно прокомментировать это официально, в рамках интервью на канале «Динамит».

В л а д и м и р. Атомные авианосцы не комментируют перхоть, смытую в унитаз.

Л ю д м и л а. Владимир Яковлевич. Если вы не дадите официального ответа общественности, то истинные причины конфликта будут искажены этой же общественностью. Наша компания понесёт колоссальные репутационные убытки.

В л а д и м и р. Истина и правда — выше порнухи. Она делала это ради хайпа. Я раскрутил её и сослужил ей добрую службу. Ей это всё — божья роса. Я просто-напросто восстановил справедливость. Людмила Анатольевна, давайте лучше выпьем по бокалу шампанского за нашу свежую сделку и за новые технологии видеонаблюдения!

Л ю д м и л а. Да уж. С каждым разом я всё больше и больше не понимаю, почему вас вообще пригласил в партию сам Борис Николаевич Ельцин, и почему именно вы возглавляли комитет по информационной политике. Вы же самый честный депутат из всех, что я видела.

В л а д и м и р. Вот! Именно поэтому я больше и не депутат. В моей крови течёт чистопородная искренность. И правда. А в госдуме такие не нужны. Вам ли не знать, Людмила Анатольевна? Разве не вы у нас дочь единственного мэра Санкт-Петербурга? Эх, добрый был мужик! А добрых там не любят. Там в почёте ненависть. Ну, кстати, как только мой духовный ментор обмолвился, что мне ни в коем случае нельзя зарабатывать на ненависти — я тут же начал зарабатывать на любви. Жизнь наладилась мгновенно. Держите ваш бокал, коллега.

Л ю д м и л а. Спасибо. Как обычно? За искренность?

В л а д и м и р. За искренность! И за народ! Главное в нашем бизнесе — не врать. Самые умные люди — самые ироничные люди. Смотрите — мы пьём «Кристалл», потому что у нас кристально чистые помыслы. Я правильно понимаю?

Л ю д м и л а. Вы не обобщайте, Владимир Яковлевич. У меня, может, они вполне и грязные. Я этого не стесняюсь — я же искренняя. «Кристалл» и кристально чистые помыслы — это конечно замечательно. Но я уже устала повторять вам, что главный лозунг нашего телепроекта катастрофически устарел. Ну какое к чёрту "построй свою любовь"? Все современные подростки хотят сейчас самореализации — стать королями и королевами. У кого больше аудитория, тот и прав. Им на эту любовь — с высокой колокольни и до лампочки Ильича. Сегодня порноактрисы становятся видеоблогерами, а этим зумерам даже и это уже не интересно. Мир изменился. Удивлять зрителя всё сложнее и сложнее. Ну проснитесь вы уже наконец со своей любовью, в самом деле. Рейтинги телевизионного реалити-шоу падают. А вместе с ними падают и рейтинги нашего реального реалити-шоу. Такие мальчики, как Максим — наша последняя надежда. У таких как он ещё остались спонсоры-наблюдатели, но их с каждым годом становится всё меньше и меньше. Хоть раз взгляните на цифры.

В л а д и м и р. А вы думаете почему этот спонсор уже целых четырнадцать лет наблюдает за этим Максимом? Просто так ничего не бывает, Людмила Анатольевна. У искусства нет рейтингов. Рейтинг — это самая большая несвобода. Если кто-то думает, что для высокого рейтинга нужно показать крупным планом взаимоотношения мужчины и женщины, то он глубоко ошибается. Это не будут смотреть. Телевидение — высочайшее искусство, и кто к нему относится как к ремеслу, как к проходящему дождику — ошибается. Я к телевидению отношусь как к сакральному виду творчества. Господь через телевидение даёт нам возможность общаться. Если у кого-то нет возможности читать книги — не нужно ругать его за это. Лучше просто подарите ему телевизор. Как говорил почтальон Печкин: «Сейчас в наше время главное украшение стола — что? Телевизор! А он у вас паутину показывает». Да, во времена Печкина в телевизорах действительно была паутина, но зато в них не было фальши. Фальшь — это самое страшное на телевидении, поэтому народ и уходит в интернет, к сожалению. Я очень люблю телевидение, но сейчас в большинстве телевизионных программ не только силиконовые сиськи, но и силиконовые мысли.

Л ю д м и л а. В целом, я с вами согласна. Но пусть то, что вы считаете телевидение сакральным, останется на вашей совести.

В л а д и м и р. Тем, кто считает телевидение туалетной бумагой, а не чем-то сакральным, — на страшном суде придётся повертеться.

Л ю д м и л а. У вас интересные представления о страшном суде, Владимир Яковлевич. Вы думаете, что на страшном суде вас будут спрашивать про сакральность рейтинга?

В л а д и м и р. И про это тоже! А вы думаете, на страшном суде вас о чём будут спрашивать? Помолитесь за тех, кто работает на телевидении и при этом считает его отстоем. Вообще, лишний раз никогда не помешает помолиться за тех, кто ненавидит то, чем занимается. А я буду молиться за вашу заблудшую душу, Людмила Анатольевна. Ведь я уважаю вас несмотря ни на что. Потому что тот, кто не уважает тех, кто на тебя работает — никогда не будет богатым. Мой профессионализм и сакральное отношение к телевидению заключаются в том, что я уважаю зрителя. Я стараюсь не осуждать, а наблюдать. Даже на самом маленьком участке съёмочной площадки — господь всё видит. Камера включена и мотор пошёл.

Л ю д м и л а. Вы чувствуете, что вы наместник бога?

В л а д и м и р. Нет. Я просто автор и продюсер. Как говорил Шрек: «Я луковица, во мне много слоёв». И вы такая же луковица, Людмила Анатольевна. Задаёте много разных многослойных вопросов, и ни одного