– Хм, – произнёс Олаф, вставляя нос- морковку на место. – Сейчас Рождество, – повторил он. Улыбка Олафа стала шире, когда он понял, насколько особенным был этот праздник. Было здорово ощущать себя частью чего-то, что происходило раз в год и значило так много для стольких людей. Чувствуя, что может буквально вспарить от радости, Олаф поблагодарил Бена и его маму за леденец и продолжил поиски, направляясь к следующим домам.

Олаф отлично проводил время, встречаясь со всеми и знакомясь с различными традициями, которыми люди занимались в праздники. Он использовал кусок пергамента и перо, чтобы записать огромное количество разнообразных семейных традиций, которые были у людей по всему королевству. Все семьи были более чем счастливы поговорить с ним. Они гордились своими обычаями и считали честью поделиться ими с королевой и принцессой. Олаф складывал гостинцы и подарки в сани, чтобы отвезти их Анне и Эльзе.

Одна семья любила развешивать ветви остролиста над всеми дверями в своём доме. Олаф улыбнулся, глядя, как их пёсик подбежал к хозяевам, держа в зубах длинную гирлянду и помогая украшать дом.

Другой традицией была выпечка гигантского печенья в форме Эренделла. Семья вместе вытащила огромное печенье из дровяной печи и показала его Олафу. Оно пахло и выглядело очень аппетитно. Дети в разноцветных бумажных колпаках жадно разглядывали печенье. Олафу нравилось, как тепло, уютно и радостно в их маленьком доме.

На одной из улиц Олаф обнаружил несколько соседей, поющих праздничные песни у каждого дома. Певцы были одеты в одинаковые блестящие пурпурные костюмы и пели для всех, кто хотел послушать. Они даже придумали несколько танцевальных движений. Снеговичок с удовольствием станцевал вместе с ними!

Ещё одна семья развешивала чулки над открытым огнём. Олаф смотрел, как они раскачиваются над потрескивающим пламенем.

Маленький исследователь благодарил каждую семью за то, что они поделились своими особыми традициями, и старательно делал заметки в блокноте. Ему не терпелось показать всё это Эльзе и Анне!

– Нам лучше поторопиться, если мы собираемся посетить каждый дом в королевстве! – сказал Олаф. Свен кивнул и направился к следующей улице.

Друзья продолжили перемещаться от двери к двери, находя новые различные традиции и укладывая в сани всё больше и больше вещей. Те быстро заполнялись!

Одна семья праздновала Хануку с волчком, который называется дрейдл. Дети собрались вокруг, по очереди играя с ним. У них также были специальные свечи, которые они зажигали восемь ночей подряд.

Несколько людей танцевали на снегу в ожерельях из вечнозелёных гирлянд и канделябрах с зажжёнными свечами на головах. Олафу всё казалось таким весёлым и праздничным. Он не мог определиться, что ему нравится больше всего!

Другой семейной традицией было делать кекс с цукатами для своих друзей. Они дали его Олафу, и он проглотил кекс целиком. Кекс выпал из его головы с другой стороны и упал на землю с глухим стуком.

– Хорошо летает, – сказал Олаф, смеясь. Снеговик поднял кекс и бросил его в сани.

Обитатели ещё одного дома объяснили, что они купили друг другу подарки и спрятали их. Маленькая девочка показала Олафу гору свёртков, которые положила под кровать. Их было так много, что из-за них кровать не доставала ножками до пола! Её «тайное» убежище вовсе не было тайным.

Одни милые люди рассказали, что каждый год они ждут, пока пухлый мужчина спустится по трубе камина и принесёт им подарки.

Олаф записал и эту традицию.

– Взлом и проникновение: в Рождество допустимо, – пробормотал себе под нос он.

Все, с кем встречался Олаф, были так счастливы и веселы, что он не мог не почувствовать дух праздников. Несколько горожан играли на инструментах и танцевали прямо на улице. Не в силах пройти мимо, Олаф остановился, чтобы потанцевать с ними. Какая-то женщина схватила его за руки-веточки и раскачала его так, что бедный снеговик с них слетел! Бедняга приземлился на ветряную мельницу и кружился на ней до тех пор, пока его не швырнуло обратно на заснеженную землю. Женщина поспешила к нему, приделала его руки обратно к телу и дала ему кларнет. Олаф попытался сыграть на нём, пока все наслаждались большой танцевальной вечеринкой.

Снеговик стучал во всё новые и новые двери и не мог поверить, что существует столько разных и интересных традиций. Здесь вязали шарфы, свитера и варежки, а там – пижамы для котят. Котята мурлыкали и занимали каждый сантиметр дома и были одеты в одинаковые пижамы!

Вскоре в санях собралась целая груда всевозможных традиционных предметов. Здесь было всё – от омелы, гирлянд и веточек остролиста до свечей, музыкальных инструментов и статуэток. Сани были забиты до отказа! Олаф взял что-то в каждом доме, кроме одного.

– Ещё один дом, Свен! – воскликнул Олаф, забираясь на сани. – Что-то мне подсказывает, что именно здесь мы найдём лучшую традицию.

Он крепко взялся за вожжи, и Свен повёз его из города высоко в горы.

Дверь открылась. Окен, владелец Торговой лавки бродяги Окена и сауны, стоял в дверном проёме. Он посмотрел на маленького снеговика и улыбнулся, сразу узнав его.

– Вот это да! – сказал Окен дружелюбным голосом.

– Привет! – поздоровался Олаф. – Расскажите, пожалуйста, чем занимается ваша семья в канун Рождества?

– О-о-о! – возбуждённо воскликнул Окен, сжимая указательные пальцы. Ему не терпелось показать Олафу его семейную праздничную традицию.

Спустя несколько мгновений Олаф и Окен присоединились ко всем родственникам Окена внутри огромной сауны. Они играли музыку, болтали, ели и пили, как будто были в чьей-то гостиной. Только вместо элегантных праздничных платьев, костюмов или пижам на всех были купальники и полотенца!

Сауна была украшена как любая другая праздничная вечеринка – там даже было несколько ёлок, под которыми лежали груды завёрнутых подарков! Олаф был в восторге не только потому, что наслаждался праздником, но и потому, что впервые оказался в сауне. Ему всегда было интересно, каково там, и, как он и ожидал, там было жарко.

Окен сидел рядом с Олафом, завернувшись в крошечное полотенце.

– Нравится попотеть в Рождество, любопытный волшебный снеговик? – спросил он.

Олаф, на котором было его собственное полотенце, был счастлив как никогда. Начав таять от сильного жара, он довольно протянул:

– О, да-а-а. Нет ничего лучше, чем время от времени сбрасывать с себя всё лишнее, правда? Мои проблемы просто тают.

Окен кивнул. Он спокойно подтолкнул деревянное ведро под Олафа, собрав в него всю воду, оставшуюся от снеговика, который растаял прямо на скамейке. Затем Окен открыл дверь.

– Вернись мы назад в прошлое, – сказал он, – я бы предупредил, что попотеть в праздник может только тот, кто не сделан из снега. – Он вытряхнул из ведра растаявшего Олафа, и когда морковь, ветки и вода коснулись холодного воздуха, то мгновенно смёрзлись вместе. Олаф изменился, превратившись в кусок бесформенного льда.