Он открыл глаза и сел. За окном светало. Может быть, сегодня сгонять до камня? Вроде бы неотложных дел нет, если не считать «медведицу». Но к вечеру он успеет вернуться.

Александр встал и вышел во двор. Небо было ясным, день обещал быть прохладным, но сухим. Отличная погода для прогулки по лесу. Правда, сегодня могла приехать Оксана. Надо бы предупредить её.

Выполнив все утренние ритуалы, Александр вернулся в дом и достал с полки сотовый телефон. Экран был пуст. Придётся идти на «переговорный пункт» – так дачники называли горку, где сеть ловилась всегда.

Александр включил плитку, поставил на неё кастрюлю с водой, засыпал туда порцию овсянки и, пока каша варится, пошёл звонить. Набрав номер, он услышал нудный голос автоответчика. «Наверное, спит ещё», – решил он и, дождавшись звукового сигнала, сказал:

– Оксана, я хочу сегодня сходить к камню. Так что если надумаешь ехать сюда, то… лучше приезжай завтра. Хорошо? Пока.

Выключив трубку, он посмотрел на восток. Взор тут же прилип к восходящему солнцу, и по позвоночнику волнами побежал ток. «Наверное, так же чувствует себя сотовый телефон, когда его ставят на подзарядку», – подумал Александр.

Золотой диск взлетел над горизонтом, и Александр почувствовал, что «батарейка заряжена». Осталось только предупредить Кузнецовых, что он сегодня берёт отгул. Добежав до их калитки, он нажал кнопку звонка и, не дожидаясь, пока Галина откроет, перепрыгнул через декоративный забор. Помахал рукой Князю, вошёл в дом.

– Галя! – крикнул он, но в ответ услышал лишь эхо. Искать её по ферме не хотелось, поэтому Александр достал из шкафчика блокнот и написал, что пошёл в Новую Трёшку, вернётся вечером.

Оставив записку на столе, он направился к выходу, но вдруг услышал наверху скрип половиц и какой-то шум.

– Галя! – крикнул он снова. Никого другого в это время дома быть не должно.

На этот раз молчание насторожило, хотя предположить, что в дом забрался грабитель, незамеченный Князем, было сложно. Александр поднялся на второй этаж. В коридоре было тихо и пусто.

– Галина! – ещё раз крикнул Александр и начал одну за другой открывать двери.

Проверив все комнаты и убедившись, что в них никого нет, он на всякий случай вошёл в закуток, где находились туалет и ванная. Внимание сразу же привлёк открытый люк чердака. Вспомнился сегодняшний сон. Александр осторожно забрался в квадратную дыру, огляделся и прислушался. Если воришка здесь, то искать его в темноте – дело бессмысленное.

– Есть тут кто? – строгим басом спросил он у пыльного мрака.

Немного посидев, спустился вниз, закрыл крышку люка и задумался, как бы её запереть, но тут снова услышал торопливые шаги в коридоре, а потом сбегание по лестнице на первый этаж. Не раздумывая, он кинулся следом. Перепрыгивая через ступеньки, выскочил в гостиную и услышал истерический визг Галины. Машинально бросился на помощь, но затормозил, поняв, что ей ничего не угрожает, а орёт она от неожиданного испуга.

– Саша! Какого чёрта?! – возмутилась она, схватившись рукой за сердце.

– Ты где была? – спросил Александр без предисловий.

– В козлятнике!

– А наверх заходила?

– А что там?

– Там кто-то ходил! Ты?

– Я?! Да я только что вошла и сразу… – Она показала блокнот для записок.

– Но только что кто-то сбежал вниз с лестницы!

– Это был ты! – и Галина расхохоталась.

– Но я же слышал! Сначала наверху скрип пола, а потом топот по ступеням. Я поэтому и побежал. Кстати, почему чердак не закрыт?

– Чердак? – насторожилась Галина. – Опять открыт был, да?

– Что значит – опять?

– А ты не знаешь?! Ой! – всплеснула руками Галина. – Тебе-то надо было в первую очередь рассказать! С этими делами даже некогда сесть и поговорить. Машка по ночам начала просыпаться и одна без Дашки ходить по дому.

– Да ты что?! – Александр сел.

– Ага! И обычно она ходит на чердак, там играет в куклы, рисует. Но это не каждую ночь. Психиатриха наша велела отмечать, в какие дни происходит этот «лунатизм». Это легко, потому что Машка всегда оставляет чердак открытым. – Галина встала, достала с полки календарик и сделала в нём отметку.

– И как часто это бывает?

– Иногда по два-три дня подряд, иногда по две-три недели перерыв. Никак не привязано к её физиологическому циклу.

– А когда заметили в первый раз?

– Заметила Оксана… как раз в ту ночь, когда ты заболел. Пошла меня будить и увидела, как Машка идёт по коридору.

– Так! А почему решили, что это Машка, а не Дашка?

– А помнишь, когда пожар был… Вовка ещё потерялся…

– А-а-а… – вспомнил Александр. – Когда он её якобы предупредил, а она типа забыла?

– Да. Она же сказала, что она Маша.

– Выходит, Вовка не врал?

– Вообще-то он никогда не врёт.

– Интересно, что делала в тот момент Даша? – задумался Александр. – Ночью, понятно, она спит, поэтому сестра может освободиться от её контроля.

– А во время пожара она, возможно, была напугана и занята тушением. Вот Маша и стояла одиноко, как ребёнок, которому велели никуда не уходить и ждать.

– Да… возможно… а что она рисует?

– Пойдём, покажу.

Они поднялись наверх, в спальню, и Галина достала из комода стопку фотографий. Александр сел на край кровати и начал их рассматривать.

– Интересно, – задумчиво сказал он, остановив внимание на одном из рисунков.

– Что? – Галина села рядом, чтобы посмотреть, что же его заинтересовало.

Он глядел на странное сооружение, похожее то ли на минарет, то ли на ракету, то ли просто на свечу.

– Что интересно?! – переспросила Галина.

– Интересно, – очнулся Александр, – что подумает Вовка, если застанет нас в спальне вдвоём на кровати?

– Дурак! – Галина толкнула его и засмеялась.

– Пойдём лучше спустимся вниз. – Александр встал.

Открыв дверь, он вдруг как вкопанный застыл на пороге и жестом приказал Галине тоже замереть.

– Слышишь? – спросил он шёпотом.

– Что? – она прислушалась.

Половицы скрипели, словно по ним шёл невидимка.

– Что это?! – Глаза Галины округлились.

– Слышишь, да?

Она кивнула.

– А я уж подумал было, что у меня слуховые галлюцинации, – прошептал Александр.

Невидимка тем временем исчез в конце коридора.

– Что это?! – снова прохрипела Галина.

Александр пожал плечами и пошёл вслед за странным явлением. Вдруг внизу раздался грохот, словно на пол свалилась пустая кастрюля.