— Не трогай меня! — закричала она, а затем развернулась и побежала к Беле.

Глава 7

В мире было недостаточно вина.

Алина наполнила кружку в своей комнате, пролив половину бурдюка себе на пальцы. Она опустошила кружку за несколько глотков и хотела было налить еще, но остановилась.

«Беспамятство не принесет тебе покоя», — прошептал голос Мирчи в ее голове. Он много раз это повторял, хотя никогда не отказывал ей, когда она просила еще вина.

Внезапно ей стало плохо.

Вино действительно никогда не приносило ей покоя. Сражения тоже. Она надеялась, что смерть чудовища, убившего ее родителей, в конце концов утишит боль в ее сердце, но знание правды лишь раскололо его на две части.

Правда была в том, что ее родители давно умерли. Она не могла их вернуть, не могла снова обнять, прижать к себе и поцеловать в щеку или почувствовать вкус любимого маминого рагу.

А чудовище было повержено, хоть и не ее рукой.

Она много лет горела жаждой мести, и единственное успокоение, которое она нашла, заключалось в дружбе.

Она никогда не думала, что сможет снова смеяться, пока Мирча однажды не вызвал у нее улыбку во время тренировки на мечах. И спустя месяцы, в которые она едва ощущала вкус пищи, она начала с удовольствием предвкушать еду, что он готовил, и истории, что он рассказывал. И то, что она могла завернуться ночью в одеяло, зная, что он хранит ее.

Он был дреки.

Откинувшись на спинку стула, она провела трясущимися руками по лицу. Мирча был единственной причиной, позволившей ей пережить эти восемь лет, но она не осознавала, насколько привыкла на него полагаться и насколько само его присутствие спасало ее лучше любых боевых навыков, что он ей дал. Он научил ее снова жить. Улыбаться. Только он не позволял одиночеству ее поглотить.

А теперь она и его потеряла. Он был дреки, и то чувство товарищества, которое их объединяло, исчезло. Он не был человеком. Он не был ее Мирчей.

Впервые за восемь лет она почувствовала себя по-настоящему одинокой.

Глава 8

Алина проснулась от звука того, что кто-то пошевелил угли в камине.

Медленно сжав в руке рукоять лежавшего под подушкой кинжала, Алина продолжала смотреть в стену, сосредоточив все свое внимание на чужаке в комнате.

— Можешь расслабиться, — проворчал грубоватый знакомый голос. — Я здесь не для того, чтобы тебе навредить.

Алина резко села на кровати с колотящимся сердцем, неровный стук которого отдавался у нее в ушах, и уставилась на широкую спину Мирчи. Опираясь одной рукой на каминную полку, тот поворошил кочергой угли.

— Что ты здесь делаешь? — выпалила она.

— То же, что и всегда. Присматриваю за тобой.

— Но почему?

Мирча издал грустный смешок и медленно повернулся к ней лицом.

— Ты всегда задаешь не те вопросы, Лина. И если тебе нужно спрашивать об этом, значит, все эти восемь лет ты была невнимательна. Ты не слышала ничего из того, что я тебе рассказывал последние несколько дней.

Она натянула одеяло на плечи, борясь с непреодолимым желанием вышвырнуть Мирчу за дверь.

Однако не помнить эти восемь лет она не могла.

Как терпеливо он учил ее сражаться и охотиться.

Как заботливо следил за ней, когда она связывалась со слишком крупным для нее монстром.

Что за эти восемь лет он ни разу ее не покинул.

— Я ничего не понимаю. Зачем, черт возьми, ты последовал за мной из этой деревни? — Он наверняка разыскивал ее, когда появился той ночью и спас от негодяев. — Зачем тебе присматривать за мной? Зачем?..

— Ты хочешь знать все? Я охотился на этого вирма, когда увидел, что он напал на твоих родителей. К моменту, когда я его отогнал, было уже слишком поздно. Они были мертвы. Но еще была ты. Ты лежала на траве с кровавой раной на голове. И тогда я понял. Лишь взглянув на тебя, я осознал, что ты моя половинка. Мужчины дреки вынуждены всю жизнь искать вторую половину своей души, а ты была здесь, прямо передо мной. — Его голос стал более хриплым. — Ты не знаешь, каково это — провести сотни лет в одиночестве, мечтая найти свою спутницу, а потом обнаружить ее в самом неожиданном месте.

— Это ты тот принц, правда? — прошептала она. — Ты сын Влада Дракула. Тот дреки, который называл эти земли своими.

Взгляд Мирчи стал непроницаемым, однако он медленно кивнул.

— Когда-то давно так и было. Теперь от меня осталось лишь это. — Он развел руки в стороны, и его черная рубашка натянулась на широкой груди. — Охотник, который был рядом с тобой все эти годы. Их я провел, запертый в этом облике. Ради тебя. Я надеялся, что ты сможешь преодолеть ту ненависть, что поселилась в твоем сердце из-за лжи, в которую ты верила, но этого не произошло.

Алина пристально на него посмотрела. Она испытывала вовсе не ненависть.

Если на то пошло, в ее сердце была зияющая дыра, которая просто умоляла о заполнении. Она образовалась после смерти ее родителей, и Алина уже очень от нее устала.

Она хотела жить. Жить в полную силу.

— Что теперь? — прошептала она.

Пылающие язычки в теплом очаге осветили профиль Мирчи, но Алина больше не видела тоску в его глазах, поскольку он повернулся и посмотрел на огонь.

— Выбор за тобой. Я отдал тебе все, что у меня было.

— Ты сказал, что я твоя…

— Половинка души.

Она чуть не задохнулась при мысли об этом.

— А если… я не смогу это принять?

Молчание. Он просто сидел и смотрел на огонь в очаге.

— Тогда я вернусь в свою пещеру и оставлю тебя в покое.

Сердце Алины пропустило удар. Она вовсе этого не хотела. Как она могла даже вообразить свою жизнь, если его в ней не будет?

Так что решение было принять очень легко.

Несмотря ни на что, она знала этого… дреки.

Выскользнув из постели, она осторожно направилась к нему, одергивая подол сорочки, в которой спала.

Мирча замер, но не посмотрел на нее.

Его намерения были очевидны. Он все эти годы терпеливо ждал, когда Алина будет готова его принять. На этот раз это ей придется сделать над собой усилие.

Протянув руку, она коснулась ладонью его широкой спины и почувствовала, как по нему прошла дрожь.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — призналась Алина.

Мирча обернулся. Его глаза горели золотом. Затем он схватил ее руку и