Кивер пожал плечами.

— Ты же сам знаешь, сколько дней пути до дома. Больше луны…

— Кто остался в Эллисдоре? — хриплым шёпотом спросил Райнер. Он побледнел, с лица резко спали все краски.

— Эрцканцлер. Граувер. А что такое…

— О чёрт… Чёрт!

— да что с тобой, парень? — не выдержал Кивер. — Что случилось-то?

Райнер оглянулся по сторонам и притянул друга к себе.

— Я не уверен, что прав, но ещё до отъезда кое-что слышал от отца, — прошептал он ему на ухо. — Возможно, я знаю нечто очень важное. Пожалуйста, устрой мне встречу с королём.

* * *

Огромный деревянный шатёр, хотя и был высотой с двух великанов, давил на Фастреда со всех сторон. Почти как в храме, где стремящиеся вверх своды и оконные проёмы заставляли человека ощущать себя ничтожеством по сравнению с великим божьим замыслом. Здесь, в шатре для Схода, Хранителя явно не было, зато оказалось невероятно много языческих украшений — канделябры и подсвечники из костей, черепа животных и людей на стенах, потолках и дверях, грубые защитные руны на каменной кладке огромного очага, вокруг которого собрались самые влиятельные люди севера. И с каждым проведённым здесь мгновением Фастреду становилось всё больше не по себе.

Стоя за спиной короля Грегора, брат-протектор исподлобья глядел на старейшин кланов. Пока что Сход больше походил на ребяческий поединок — кто кого переглядит. На Фастреда и его господ пялились с недоумением, ненавистью, возмущением. Хайлигландцы, в свою очередь, сидели с непроницаемыми лицами: в гостях следовало соблюдать приличия и не поддаваться на провокации. Да и союзника подводись не хотелось, особенно сейчас.

Впрочем, теперь Фастред окончательно понял, зачем Магнус пригласил Грегора в Эксенгор с войском.

Вся местность вокруг священного для северян города пестрела шатрами, а ночью было светло как днём от многочисленных костров. Здесь собралась, казалось, половина мира: до того было много северян. И все одевались, вели себя и даже говорили по-разному: Фастред старался запоминать основные отличия, чтобы ненароком не оскорбить кого-нибудь.

Особенно брату-протектору запомнился восточный клан мецев Айего и его глава: самая высокая старуха, какую он видел в жизни. Поговаривали, предки Айего в давным-давно смешивались с вагранийцами, оттуда и получили столь внушительный рост. Айга Ива — так звали главу клана — смерила хайлигландцев ледяным взглядом и уставилась на Магнуса:

— А южного королька-то зачем с собой притащил, а, Огнебородый? Неужто уже породнились? Хотя девка твоя, кажется, не прочь, — скрипуче хихикнула она, глянув на сидевшую подле Грегора Истерд. — Ишь как смотрит на этого Волдхарда!

— Айга, уймись, — спокойно ответил вождь. — Это наш союзник.

— Не-а, — старуха поправила сползшую с плеча тканую накидку с затейливым узором из разноцветных полос. Фастред отметил, что каждый клан ткал полотно с непохожими на другие цветами и орнаментами. Так можно было легко распознать своих и чужих. Удобно. — Это твой союзник. Сход ведь и собрался потому, что нам твои новые друзья не нравятся.

Собравшиеся перестали шуметь, устремив глаза на Айгу. Старуха-мецка поднялась, опираясь на резной посох, и вышла к возвышению у очага.

— Я говорю не только от имени клана Айего. Не только лишь от народа мецев. Я говорю от имени всякого, кому не нравится путь, которым ты ведёшь нас, Магнус Огнебородый. Было время, когда ты правил мудро и мудрость твоя нас всех объединила. Но ты совершил большую ошибку — заключил союз с Хайлигландом, не спросив нашего мнения. — Фастред заметил, что многие из сидевших вокруг очага закивали. — Ты проявил неуважение, Магнус. Поставил себя выше нас. Быстро же ты забыл, что, соглашаясь на дружбу с тобой, мы договорились, что ты всегда будешь спрашивать нашего совета и будешь первым среди равных. — Айга Ива остановилась напротив трона Магнуса и со всей силы воткнула посох в землю. — Ты оскорбил мой народ, Огнебородый. Мира не жди.

— Действительно, они весьма своенравны.

Фастред вопросительно глянул на брата Аристида. Патрон наклонился к его уху:

— Не стоит волноваться, друг мой, — безмятежно улыбаясь, ответил монах. — Мецы нам не страшны.

Фастред не был в этом так уверен.

— Насколько мне известно, король и вождь иного мнения.

— Они ошибаются.

— Поделитесь, святой брат?

— Рано, друг мой, — отмахнулся Аристид. — Вскоре вы сами всё увидите. Поглядите на них — до сих пор наивно верят, что вольны выбирать свой путь. Думают, что сами куют свои судьбы.

Брат Аристид отошёл назад, скрывшись в тени шатра и поманил Фастреда к себе. Тот послушался. Тем временем Айга Ива разбушевалась не на шутку — всё говорила и говорила голосом скрипучим, как старое седло. А прочие мецы вторили ей, словно настоящему вождю.

— Помолчи! — не выдержал Огнебородый. — Старая же баба, а вопишь, как девка — никакого почтения к собственному возрасту.

Ворча, он покинул тронообразный стул, дошёл до места, куда мецка воткнула свой посох, с усилием вытащил его из земли и протянул старухе.

— На священной земле Эксенгора всегда будет мир. Пока из подножья Фатира и Норнфьи исходит ручей великой реки, пока спят гора-отец и гора-мать, ни один северянин не посмеет бросить другому вызов здесь, — напомнил Магнус. — Возьми свой посох и умерь пыл, Айга. Некоторые решения приходится принимать быстро, — спокойно, без гнева, проговорил он. — Ты увела свой клан почти к самому Освендису и не оставила в Вевельстаде гонца из своего племени, который смог быстро вас найти. А медлить я не мог. Честно тебе скажу: вряд ли моё решение бы изменилось, будь ты тогда при мне на совете. Но тогда, быть может, я смог бы убедить тебя.

— Это вряд ли, Огнебородый, — процедила мецка.

— Так это правда, Айга? — крепкий бородатый мец в цветах другого клана вышел к очагу и указал на старуху. — Ты не оставила гонца в Вевельстаде?

Глава Айего молчала.

— Значит, ты первой нарушила уговор? — не отставал мец.

— Да, Хирто! — раздражённо бросила Айга. — Да, не оставила. Да, нарушила! Потому что знала — он всё равно не позовёт нас!

Магнус спрятал печальную улыбку в рыжей бороде и аккуратно тронул старуху за плечо:

— Ты ошиблась, Айга. Я действительно отправлял своего гонца в ваши земли. Да только он вернулся с вестями, что ты увела народ на восток. Выходит, я нарушил уговор потому, что первой его нарушила ты. Вот тебе наука: хочешь, чтобы у тебя спрашивали совета — сделай так, чтобы вопрос до тебя дошёл.

— Позор! — выкрикнул человек, звавшийся Хирто. — Ты обманула нас! Ты говорила, что оставила человека в Вевельстаде!

— Другого вождя мецам! — призвали из-за его спины.

— Верно! Избрать другого!

— Тихо! — пророкотал