Но дом по-прежнему был крайне далек от дисциплины. Их дом все еще оставался центром тусовок, приходили друзья Дории, играла музыка, проходили занятия йогой, жарили шашлыки. Внешне казалось, что в доме живет одна большая счастливая семья. Мать Дории Жанетт сидела с малышкой Меган. Даже Том-младший вносил свою лепту, давая передышку Тому и Дории. По большей части Том с Дорией казались счастливыми, но позже начались ссоры. Том любил Меган ничуть не меньше своей работы, он оставался трудоголиком и не видел ничего страшного в том, чтобы работать на съемочной площадке по восемьдесят-девяносто часов кряду. По его мнению, он все это делал ради Меган – своего сокровища. После двух номинаций он с коллегами по «Главному госпиталю» наконец в 1982 году получил «Дневную премию “Эмми”» за «выдающиеся достижения в первоклассном дизайне».

Но за все приходится платить. Дория на такое не подписывалась – воспитывать чужих детей, растить своего ребенка, бросить карьеру и вести хозяйство в большом доме. Они в белом районе, где темнокожую Дорию часто принимали за няню белокожей Меган. Часто ее спрашивали, где живет мама ребенка, отчего ей приходилось испытывать сильное унижение.

Казалось, Том был больше женат на работе, чем на Дории. Со временем она стала испытывать те же чувства, что и его первая жена Розлин. Постепенно ругань и драки стали скорее нормой, чем исключением, а Том-младший и Ивон все чаще слышали такие знакомые звуки распадающихся отношений. По словам друзей, постоянные придирки Тома утомили Дорию. Однажды ее терпение лопнуло, и в один прекрасный день она вернулась домой к матери. Как заметил друг семьи: «Дория не ковер, о который можно вытирать ноги. Она за себя вступалась, яростно защищала себя и свою дочь. Ее всегда отличал ясный ум. Я доверяю ее решению».

Семья распалась, когда Цветочку было всего два года, но они не разводились еще пять лет. Том встречался с дочерью по выходным и возвращал ее матери в воскресенье вечером. Потом, как Меган рассказывала писателю Сэму Кашнеру, все трое сидели, обедали и смотрели по телевизору викторину «Рискуй!». «Мы были так близки», – вспоминает она. Похоже, память пытается зафиксировать приятные моменты из детства и отбросить подальше воспоминания о разрыве родителей. Другие не были столь оптимистичны, указывая на растерянность, если не на горечь Тома от того, что Дория дала их браку так мало времени, чтобы доказать свое право на существование. К тому времени Меган была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что иногда разводятся даже идеальные пары.

В 1945 году Рут Пиз основала Little Red School – школу для сыновей и дочерей элиты шоу-бизнеса Лос-Анджелеса. Прохожие замечали, как Джонни Депп стоял у ее ворот в ожидании своей дочери, как Фли, басист Red Hot Chilli Peppers, забирал из школы свою дочь на раскрашенном баллончиком «Мерседесе». Образование по четырехуровневой системе швейцарского психолога Жана Пиаже было многогранным, с творческим подходом, но и дорогим: 18 800 долларов за детский сад и до 22 700 долларов в старших классах в пересчете по сегодняшнему курсу. В школу брали только самых ярких и лучших, поэтому при поступлении дети должны были пройти вступительные экзамены. В 1983 году Дория, в то время обучавшаяся на социального работника, и Том записали двухлетнюю Меган в элитный детский сад при этой школе.

Это было удобно всем. Little Red School расположена недалеко от студии АВС в Лос Фелиз, где работал Том, и в нескольких минутах от работы и нового дома Дории к югу от Голливуда. Меган посещала эту школу до одиннадцати лет. Дети в школе занимались чтением, письмом и арифметикой, но также могли заниматься и другими дисциплинами по выбору от испанского языка до квантовой физики. Летом дети работали в общественном саду и ходили в походы на пляж Лео Карилло или в Гриффин-парк. После школы Меган с матерью катались на велосипедах или занимались пробежкой, позже это пробудило интерес Меган к йоге. Мама приучала ее готовить ужин, и это стало ее ежедневной обязанностью, которая позже привила Меган любовь к еде и готовке.

В то же время школьные постановки, зрителями на которых становились гордые родители, пробудили интерес Меган к театру. Когда ей было пять лет, она развлекала родителей песенкой The Wheels On The Bus, позже ее снимали в клипе Bye Bye Birdie и West Side Story. На Хэллоуин Меган с Нинаки «Никки» Придди нарядились в мертвецов и обсуждали размер и удобство их гробов. Позже она играла одну из ролей в инсценировке «Гринч – похититель Рождества». К сожалению, ее напарница Элизабет МакКой свалилась с кишечным гриппом за несколько часов до шоу, и Меган пришлось в панике выучить обе роли. «Это был самый ужасный случай в моей жизни, когда пришлось выучить твою роль», – говорила Меган провинившейся МакКой. По иронии судьбы, никому и в голову не пришло попросить маленькую девочку с копной спутанных белых волос, в толстых очках и со странными манерами, которая пела в хоре, сыграть эту роль. Звали ее Скарлетт Йоханссон, теперь она стала всемирно известной актрисой, а в то время училась в той же школе.

МакКой, теперь известный шеф-повар и сценарист, тоже есть за что поблагодарить Меган. Младше Меган на два года, Элизабет была откровенно странным ребенком. Напористая, очень умная, с лишним весом, она интересовалась неординарными вещами, такими как НЛО, оккультными науками и призраками. Другие дети считали ее странной. Еще она страдала от слабой формы эпилепсии, когда она погружалась в своеобразное состояние транса и до нее невозможно было достучаться. Приступы были непродолжительными, поэтому дети думали, что она просто спит.

Меган, как обнаружила Элизабет, была не как все, она не проходила мимо и не смеялась над ней. Когда Меган в первый раз увидела приступ Элизабет, то попыталась ей помочь, села с ней рядом и держала ее за руку, успокаивая. Элизабет также вспоминает, как она предложила дружить, когда над ней издевались «грубиянки», как она их называла. Она вспоминает: «Надо мной насмехались, моим единственным спасением были ребята, которые любили меня. Я очень любила Меган. Она не отворачивалась от меня, когда я рассказывала о необычных явлениях. Она меня слушала. Она была клевая и говорила клевые вещи. Мне нравилось быть с ней».

Было ясно, что Меган досталось от матери сильное чувство справедливости, она не боялась постоять ни за себя, ни за других. Как-то раз так называемые «грубиянки» объявили об открытии клуба «Только для белых девочек» и позвали в него Меган. «Вы решили надо мной пошутить?» – спросила она одноклассниц. После этого они замолчали.

Но эта конфронтация продемонстрировала то, с чем Меган боролась. В Рождество 1988 года, вспоминает Меган, отец купил два набора кукол Heart, состоящие из мамы, папы и двоих детей. Один был с темнокожими куклами, один с белокожими, и он смешал их, чтобы это больше напоминало семью Меган. Он завернул их в яркую бумагу и поставил под елку.

Попытки Меган лучше узнать себя позволили ей больше узнать о проблемах других. Как вспоминает Элизабет МакКой: «Невозможно забыть людей, которые тебе грубили или которые были тебе приятны. Меган из тех немногих искренних людей, что я встречала. Если с кем-то поступали нечестно, она обязательно вступалась. Как-то я заставила плакать девочку, которая меня обижала. Меган вступилась за эту девочку, потому что та была в слезах.