– Тебя бы сразу к нему отправили. Но клиент оказался привередливым. Ему захотелось рассмотреть тебя поближе. И Самир устроил представление с шестом. Ты старалась, а он в это время смотрел на тебя из кабинки звукооператора. Хочешь, скажу, что сейчас произойдет?

– Что? – почти прошептала я.

– Самир выдаст тебе поднос со стаканом и велит отнести его в комнату отдыха одному из уважаемых клиентов. В комнату отдыха, а не в зал. Ты придешь, а там тебя уже будут ждать месье любитель бедных овечек и его телохранители.

Мне вдруг стало так страшно, что спина вспотела. А в стрессовых ситуациях я всегда соображаю туго. Полуголая, замерзшая, с идиотским выражением лица, стояла я посреди гримерки и не знала, что надо сделать, чтобы спастись. И вдруг меня осенило – Алиса! Она же сама сказала, что с ней в свое время поступили точно так же. Она-то ведь смогла найти выход! Значит, сможет подсказать и мне.

– И что мне делать? Что ты сделала, когда обманули тебя?

Неприятная усмешка искривила ее красивые, блестящие от розовой помады губы. Странное у нее было в тот момент выражение лица. С одной стороны, Алиса мне сочувствовала. С другой – создавалось впечатление, что ей нравится наблюдать мою растерянную, разочарованную физиономию.

– Ничего не сделаешь. Отсюда тебя уже не выпустят. Мой тебе совет – не рыпайся. Стерпи. И даже постарайся ему понравиться.

– С ума сошла?! С таким же успехом я могла согласиться стать вокзальной проституткой. Мне на Курском вокзале предлагали.

– Ты совсем идиотка или прикидываешься? Он же тебе заплатит хорошие деньги. На них в худшем случае ты сможешь снять квартиру и обеспечить себе по крайней мере месяц безбедного существования. А в лучшем – тебя оставят работать в клубе.

– Официанткой? – невесело усмехнулась я.

– Проституткой, – без улыбки сказала Алиса, – именно так я в свое время и попала сюда. Поработаешь несколько месяцев, сориентируешься. Пластика у тебя хорошая, тело тоже. Может, и танцевать возьмут.

– Какие жуткие вещи ты говоришь! – У меня в голове не укладывалось, что все это можно советовать с таким невозмутимым лицом. И я знала наверняка, что пойти по стопам Алисы у меня не получится никогда. Не выдержу я этой грязи, сломаюсь, разобьюсь. Надо найти какой-нибудь другой выход. Но какой?

Подумать об этом я не успела, потому что в гримерную опять заглянул Самир. Он успел переодеться – на нем был модный строгий костюм без галстука. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты – это придавало ему расслабленный и искушенный вид. Этакий усталый денди, утомленный ловелас. Для полноты образа не хватало только вяло дымящейся сигары в красивых темных пальцах. Кстати, управляющий Самир являл собою образец классической мужской красоты. Он был высок, плечист и отлично сложен. Его черные волосы вились, точно у падшего ангела. Портил впечатление лишь холодный взгляд, который совсем не шел к мягким чертам его смуглого лица. И усы – я не очень люблю усатых мужчин, хотя это, конечно, дело вкуса. Интересно, удобно ли это – целоваться с усатым мужчиной? Не царапаются ли усы? Не щекочут ли?

Стоп, Варвара. Что за бред – тебя собираются изнасиловать, а ты легкомысленно думаешь о смазливом мужике. Кстати, вот в этом я вся. В стрессовой ситуации мое сознание вечно переключается на подобные мелкие детали. Вместо того чтобы быстро думать о собственном спасении, я с идиотской улыбочкой размышляла о преимуществах и недостатках холеных усов Самира.

– Алиса, что это такое? – Он даже не повысил голоса, но было в его интонации что-то такое, что заставило меня вытянуться по струнке, как новобранца перед генералом. – Почему ты еще не в зале?.. Варя, идемте. Для вас есть работа. Надо отнести мартини нашему постоянному клиенту в комнату для отдыха.

Перед тем как, виляя бедрами, выйти из гримерной, Алиса взглянула на меня с красноречивой усмешкой – мол, что я тебе говорила? Мне показалось, что в ее глазах мелькнуло плохо скрываемое торжество. И только тогда до меня дошло, что Алиса втайне радовалась моему падению в тот мир, где красивые девушки в кожаных мини-платьях с неестественно бодрой улыбкой отдаются обладателям тугих кошельков за несколько сот американских рублей. Ее с самого начала раздражали моя оптимистичная вера в сытое будущее, и моя наивность, и моя свежесть, и мой восторг. И она обрадовалась, увидев мой затравленный взгляд. Именно для того, чтобы насладиться моим смущением и испугом, она и рассказала всю эту душещипательную историю об экстремальном способе выживания в лучшем эротическом клубе Москвы.

– Самир, я только глаза получше подведу и приду, хорошо? – улыбнулась я. Зачем я стараюсь тянуть время, какая разница, когда случится то, что напророчила стерва Алиса, – прямо сейчас или через пять минут?

– У тебя все в порядке с глазами, – не сдавался он, – идем, клиент уже ждет свой мартини.

– Ну как вы не понимаете, это же мой самый первый день, мне хочется быть лучше всех официанток. – Я с утроенным старанием изображала полную энтузиазма идиотку. И, должно быть, неплохо справилась с ролью, потому что управляющий, спрятав в усах усмешку, сказал:

– Ладно, загляну через две минуты. Две минуты, поняла, красавица? Время пошло.

Когда он вышел, я лихорадочно заметалась по гримерке. Что делать, что делать?! Подбежала к двери, выглянула в коридор. Возле тяжелой бархатной портьеры, отделяющей гримерные от зала, толпилась группа девушек в одинаковых серебряных шортах. Одна из них обернулась на звук открываемой двери, увидела меня и принялась что-то с ухмылкой рассказывать своим длинноногим коллегам. До меня долетели слова «Светлячок» и «пятый размер». Девушки рассмеялись.

В отчаянии я захлопнула дверь. Черт побери, Алиса права. Я нахожусь в этом заведении не больше двух часов, а уже успела превратиться в посмешище. Через две минуты за мной придет Самир. Я взглянула в зеркало. Глаза горят, волосы всклокочены, на носу сияет прыщ! Куда же я с такими данными полезла? Почему не могла сообразить самостоятельно, что прыщавых стриптизерок не бывает?! Но откуда мне было знать, что так оно получится. Я-то думала, что меня отправят в салон красоты, потом на занятия к хореографу и только потом выпустят к святая святых – шесту. Хоть из окна бросайся. Я подошла к окну. Слишком низко для попытки суицида. Только ноги переломаю, вот все посмеются! А может быть…

Я распахнула окно и выглянула вниз.

Ситуация такова. Третий этаж. Окна гримерной выходят на задний двор. Совсем недалеко от окна – на расстоянии вытянутой руки – обледеневшая пожарная лестница. На мне – алые трусики-стринг, невесомая прозрачная мини-юбка и туфли на огромных каблуках, которые к тому же мне безнадежно велики. В шкафчике номер четыре, запертом на ключ, лежит моя одежда – слегка помятая белая блуза и джинсы. Цигейковая шуба осталась в кабинете управляющего. Через две минуты за мной придет Самир. Он не будет больше ждать и вряд ли еще раз позволит мне остаться в гримерной одной. Одна минута уже прошла. За минуту я не успею надеть блузку и джинсы – это точно. На дворе – ранняя осень, но холодно так, словно зима с беспринципностью дальних провинциальных родственников решила нагрянуть в Москву пораньше. Зима такая же, как и я, – мы с нею обе здесь непрошеные гостьи.