Неужели…

Люмин лежала на мокрой земле, трава колола плечо. Она могла дышать.

Но вместо этого начала лишь сильно кашлять, вода, что заполнила все лёгкие не позволяла насладиться кислородом. Она будто впервые научилась дышать. Девушка ухватилась за грудь, крепко сжимая и пытаясь разглядеть местность. Голова жутко болела, а понять происходящее было испытанием.

Отдалённо она слышала писклявые крики, такие знакомые, словно родные.

Вся одежда насквозь мокрая, волосы запутанные, а ветер проникал в самые жилы. Ей стало неимоверно холодно. Руки и всё тело дрожали.

— Люми-и-ин!! — словно эхо пронзало уши.

Когда дыхание более менее восстановилось, она протёрла руками глаза, в попытках разглядеть и понять, что произошло.

— Ты цела!? Не молчи же!

Девушка обернулась на звук.

Это оказалась дорогая Паймон, что дрожала уже не от холода, а от настоящего страха, в глазах её была тревога, а маленькие ручки толкали плечо путешественницы.

— Что… происходит? — хрипло спросила Люмин.

— Я же говорила! Не нужно было идти!

Она медленно присела с упором на руки, убирая мокрые и до жути холодные пряди волос с лица.

— Нормально всё?

Ещё один знакомый голос разнёсся по её ушам. Но спутать с другим было невозможно.

— Как ты…

— Твоя летающая фея звала во всё горло на помощь, а я оказался неподалёку, — он убрал своё оружие, скрещивая руки.

Ещё раз протирая золотые глаза, она взглянула на юношу.

Эти глаза… они пылали злостью и… огорчением?

— Спасибо за..

— Не можешь справиться с Магами? — парень подошёл ближе и присел.

Ей было стыдно отвечать, поэтому она решила промолчать.

— Если это так, то можешь звать меня, когда не в силах справиться с врагами, — его голос стал более спокойным и робким.

Казался, даже заботливым.

— Ты что, плачешь?

Люмин была в шаге от гибели и когда всё близилось к потери сознания, увидела того, кого бы не хотела видеть. Это и заставило окунуться в прошлое, словно попала в те времена, когда он произносил больные слова, что каждый раз ранят по новому.

— Н-нет… — она отвела взгляд. — Хорошо, если что случится, я позову тебя… обязательно…

— Какие же вы всё-таки чувствительные, — его лицо скривилось.

— Что произошло? — Люмин снова попыталась узнать, хотя уже рассчитывала на то, что Якса, как обычно, сбежит.

— На тебя напал Маг, ты оказалась в его ловушке с водой, я пришёл на зов и проткнул барьер, а также одолел его.

— Ох… мне очень стыдно, прошу прощение.

Слёзы уже не могли остановиться. Она так скучала! Скучала по тому времени, когда ей тоже когда-то обещали защищать её.

Ливень и не думал заканчиваться, поэтому девушке пришлось поскорее вернуться домой с Паймон. А охотник на демонов, не попрощавшись, испарился.

Всё это страшно огорчало, что её снова кто-то спас.

Дрожат на ветру ресницы

Я так устал, болит голова, под глазами мешки.

Вижу прохожих с окна и про них сочиняю стишки.

Времени свободного много.

Каждый день я хочу отдохнуть от того, что свободного времени тьма.

Яркие огоньки царили в ночном и тёмном, как бездна, небе, заполняя многие сердца своей красотой. Они горели бесконечным светом, блуждая в глубоком космосе. Никто не знал откуда они пришли, но пейзаж каждый раз завораживал как в первый раз.

Всё живое укладывалось спать, желая увидеть счастливые сны. Листья, что прорастали на длинных и кружевных деревьях, колыхались в единую мелодию ветра, а травинки следовали за ними. И только две дорогие подруги шли по пыльной дорожке, где светил тусклый свет от фонарей.

Когда они проходили мимо деревянного домика, кто-то грубо их позвал:

— Эй, ты ведь искатель приключений?

Ей сразу не понравилось такое обращение к себе.

Но она была вынуждена подойти, сжимая кулаки.

— Верно, — она скрестила свои руки, глядя на дерзкого паренька.

— Истреби тот лагерь хиличурлов, не дают спать уже какую ночь, — с кривым выражением лица, юноша показал пальцем на их логово. — Награда будет соответственной.

— А попроще говорить не удосужился? — Люмин была уставшей, так что подобное раздражение выводило из себя намного быстрее.

— А-э-э… хорошо-хорошо! Сейчас всё сделаем! — торопливо пробормотала Паймон, уводя за рукавчик путешественницу, пытаясь обойтись без споров. — П-пойдем Люмин.

А парнишка только косо посмотрел на них, громко захлопнув свою дверь, оставаясь в доме.

Люмин только сильнее разозлилась, но предстоящий лагерь сыграет на руку всплеском эмоции. Она не допускала подобного обращения к себе, просто не могла позволить. Девушка так много сделала, рисковала жизнью для того, чтобы какой-то мужичок так запросто раскидывался дерзкими словами, словно она робот для поручений.

Её удары были невероятными, меч больно отрубал головы и пронзал насквозь, словно она мстила кому-то, выплёскивала всю накопившуюся ярость. Руки сами направляли лезвие меча в уязвимое место, тело переставало слушаться, уже переходя на кровожадность.

А малышка Паймон и сказать ничего не могла, она боялась плохих последствий, не смотря на то, что девушка ни разу даже не накричала на подругу. Но страх всё равно стоял холодной тенью позади.

Пока путешественница доставала свой меч из погибшего тела, наблюдая за этим с нездоровым алым блеском в глазах, не успела среагировать и в неё прилетела стрела, благо нападающий обладал совсем плохими навыками в стрельбе, из-за чего попал он только в руку. Хотя, это тоже было больно. От этого её гнев усилился в разы, и она пустила ударную волну в его сторону, да так, что хиличурл закружился в вихре и с высока упал на землю. Мгновенная смерть.

Руку сильно жгло от боли, она, стиснув зубы, с хрипящим криком вырвала стрелу из предплечья и отбросила её в сторону.

Паймон аккуратно поддала ненужную тряпку, чтобы та скорее обмотала рану.

— Д-держи! И пошли скажем, что выполнили его просьбу, — её руки дрожали.

Девушка молча взяла платок и на время остановила кровь, которая уже давно испачкала белоснежное платье.

Шла она быстро, сохраняя спокойствие и пытаясь держать себя в руках.

— Я истребила тот лагерь, — бросила она.

— Ага, — он кинул мешочек, в котором кое-как набиралось двести моры.

Он летел точно ей в лицо, но она успела его схватить.

И парень снова закрылся в своём доме, не обращая внимание на недовольное лицо путешественницы.

— Это что вообще такое?! — кричала она, двигаясь с Паймон обратно в Гавань.

Люмин была готова ворваться в его дом, схватить за воротник рубашки и поднять на столько высоко, насколько хватит сил. Чтобы этот невоспитанный и обиженный жизнью парнишка познал всю сущность своей проблемы. Она хотела навсегда лишить его говорить, чтобы тот