– Кейн, что с тобой? Ты цел? – спросила я.

Мне не хотелось вникать в его слова. Я верила, что Кейн искренне раскаивался. И мне было действительно жаль, что у нас так все получилось. Но я не могла через это переступить. Простить – это одно, а забыть – совсем другое.

– Я в порядке. Просто меня немного потрепали. Скажем так, этот парень не питает ко мне теплых чувств.

Что за парень? Раш? Раш избил Кейна? Но это совсем на него не похоже.

– Какой парень?

Кейн вздохнул:

– Раш.

У меня отвисла челюсть. Я в ступоре смотрела прямо перед собой. Раш избил Кейна?

– Я не понимаю.

– Все нормально. Я снял номер, посплю, и все пройдет. Завтра буду дома. Нам надо поговорить.

– Кейн, почему Раш тебя избил?

Еще одна пауза, а потом усталый вздох:

– Потому что я задавал ему вопросы, а он посчитал, что я лезу не в свое дело. В общем, завтра приеду.

Кейн задавал вопросы. Но какие? О чем?

– Блэр, ты не обязана ему говорить. Я сам о тебе позабочусь. Только… Мы должны поговорить.

Кейн обо мне позаботится? О чем он? Я не собиралась позволять ему заботиться обо мне.

– Где ты остановился? – спросила я.

– В каком-то отеле за городом. Они там думают, что их дерьмо не пахнет. В этом городишке все раз в пять дороже, чем у нас.

– Ладно, спи, я утром приеду, – сказала я и отключила связь.

В гостиную вошла Бети. Приподняв одну бровь, она смотрела на меня. Ясное дело – подслушивала.

– Мне надо съездить в Розмари, – сказала я и встала с дивана.

Я не могла допустить, чтобы Кейн мучился в одиночестве в гостиничном номере, к тому же был риск, что он снова попытается поговорить с Рашем. Если бы Бети отвезла меня в Розмари, я бы могла его проведать, а потом мы бы вместе вернулись домой.

Бети кивнула, и я заметила легкую улыбку на ее губах. Мои слова ее явно обрадовали, хотя она старательно скрывала это. Но ведь я все равно решила уехать из Самита. Нельзя было ее обнадеживать, и я добавила:

– Это только из-за Кейна. Я не… я там не останусь.

Мне показалось, что Бети мне не поверила.

– Конечно, я понимаю, – сказала она.

У меня не было желания в чем-то убеждать Бети. Я вернула ей телефон и пошла за вещами в комнату, где меня временно приютила Бабуля Кью.

Грант наконец-то оставил меня в покое и пошел танцевать с одной из девушек, которые, как только мы вошли в клуб, тут же начали с нами флиртовать. Он пришел сюда повеселиться, а мне надо было как-то отвлечься, но отвлечься не получалось, и мне сразу захотелось уйти. Я потягивал пиво и старался ни с кем не вступать в зрительный контакт, то есть набычился с крайне недружелюбным видом. Это было просто.

В голове снова и снова звучали слова Джейса. Я был напуган до смерти. Мысль о том, что она может вернуться в Розмари, приводила меня в ужас. Я вспоминал ее лицо в ту ночь, в номере отеля. Опустошенное, безжизненное, с погасшими глазами. Она навсегда порвала со мной, со своим отцом, со всем, что связывало ее с этим городом. Любовь жестока. Любовь дьявольски жестока.

Кто-то придвинул табурет к стойке бара рядом со мной. Я не повернулся. Мне не хотелось ни с кем вступать в разговоры.

– Такая красивая мордашка и такой скорбный вид. Умоляю, скажи, что это не из-за какой-нибудь девицы. Я этого не перенесу.

Говорила женщина. Мне был знаком этот спокойный, вкрадчивый голос.

Я повернул голову, немного, только чтобы увидеть ее лицо. Она, конечно, стала старше, но я сразу ее узнал. Есть вещи, которые любой парень помнит до конца жизни, например ту, с которой лишился невинности. Мэг Картер. Она была старше меня на три года и, когда мне было четырнадцать, проводила лето у своей бабушки. То, что произошло тогда между нами, нельзя назвать любовной связью, скорее, это был жизненный урок.

– Мэг, – вместо приветствия сказал я.

Я почувствовал облегчение – это хотя бы не была какая-то озабоченная вешалка.

– И он к тому же помнит мое имя. Я польщена, – сказала Мэг и обратилась к бармену: – Виски с колой, пожалуйста.

– Парни не забывают свою первую.

Мэг уселась на табурет и закинула ногу на ногу. Длинные темные волосы упали на ее плечо, когда она наклонила голову. Прическу она не изменила. В четырнадцать лет я был очарован ее волосами.

– Большинство парней помнят, но ты птица другого полета. Звезды не такие, как все. Известность меняет людей, могла изменить и тебя.

– Мой отец – звезда, а не я.

Меня всегда бесило, когда женщины заводили разговор о том, чего не знают. Когда-то мы с Мэг трахнулись, это было несколько раз, но она и тогда мало что обо мне знала.

– Хм, ладно, пусть так. И все-таки почему ты такой мрачный?

Я не был мрачным, я был в полном раздрае. Но я не собирался изливать Мэг душу.

– У меня все отлично, – сказал я и посмотрел в сторону танцпола.

Я хотел уйти и надеялся как-то привлечь внимание Гранта.

– А похоже, что тебе разбили сердце и ты не знаешь, что с этим делать, – сказала Мэг и потянулась за своим виски с колой.

– Мэг, я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь. – Я сказал это громко, так, чтобы она смогла в шумной атмосфере уловить в моем голосе намек на угрозу.

– Притормози, красавчик. Я не собираюсь тебя доставать. Просто болтаю как со старым приятелем. Светский разговор, так сказать.

Моя личная жизнь не предмет для светских разговоров.

– Тогда спроси меня о гребаной погоде, – пробурчал я в ответ.

Мэг не ответила, и это меня порадовало – появилась надежда, что она отстанет.

– Бабушка заболела, я приехала, чтобы за ней присматривать. Я прошла через кошмарный развод, мне надо что-то делать со своей жизнью, а переезд из Чикаго в Розмари – отличная смена декораций. Я пробуду здесь месяцев шесть, не меньше. Ты как, все это время будешь таким раздражительным или в ближайшем будущем собираешься стать милым?

Она хотела со мной встретиться. Нет. На это я не подписывался. Я хотел ей ответить, но тут телефон подал сигнал о входящем сообщении. Это было кстати, потому что я толком не знал, что ответить Мэг.

Номер был незнакомый. «Привет, это Бети», – прочитал я первые строки и, задержав дыхание, открыл все сообщение: «Привет, это Бети. Если ты не полный придурок, ты проснешься и придумаешь план».

Что, черт возьми, это значило? Что я проспал? Блэр уже в Розмари? Это Бети имела в виду? Я встал и положил на стойку деньги, их должно было хватить и на мое пиво, и на виски Мэг.