в своей жизни, чтобы рассуждать? Я – владелец крупнейшего в области завода. А ты кто?

Костя смутился и замолчал. Костыльков победоносно усмехнулся и отошёл к плите, взял у Светланы заварочный чайник и принёс к столу. Светлана смахнула крошки в раковину и снова присела рядом с мужем.

– Завтра отмени все свои курсы и иди в университет. Я буду каждую неделю звонить Гвоздецкому и проверять твои посещения. – Костыльков оставил в покое побеждённого Костю и снова переключился на дочь. – Все твои художества – только в свободное от учёбы время.

Настя, решившая, что всё улеглось, не ожидала прямого приказа уйти с курсов. Она медленно задвинула стул, скрипнув по паркету, обошла стол и взяла картину. Не глядя на отца, она подошла к стоящему на специальной подставке бронзовому Зевсу и насадила картину ему на голову. Голова древнегреческого бога заменила голову отца, а вместо бокала с виски в руках зазмеилась молния.

Все за столом притихли. Костя не ожидал от Насти такого гнева, но этот поступок вызвал в нём восхищение. Костыльков со Светланой молча смотрели на Настю.

Настя вдруг начала смеяться. Она смотрела на статую и заливалась смехом. Со стороны не было видно, как Зевс заменил на картине сидевшего в кресле Костылькова.

Настя вдруг прекратила смеяться.

– Папочка, я всё поняла. Всё будет так, как ты захочешь. Я никогда не стану художником, а буду самым лучшим в мире адвокатом.

Приторно-сладкий голос недвусмысленно передавал настроение Насти. Костя подумал, что сейчас скандал пойдёт на новые обороты. Но Костыльков промолчал. Он сник, будто на него резко навалилась усталость. Повернулся к Светлане, обнял её и прикрыл глаза.

Настя вышла.

Костя тихо встал из-за стола, пробормотал: «До свидания» – и бочком выскользнул в прихожую. Настя сидела на пуфике и зашнуровывала кроссовки.

– Пойдём? – спросила она, взглянув на Костю.

Они вышли из подъезда, держась за руки. Было уже темно. Закат пропустили, поэтому торопиться было некуда.

Они побрели по двору, не говоря друг другу ни слова. Было прохладно, осень брала своё, и неприятный пронизывающий ветер продувал лёгкие летние куртки. Костя выпустил Настину руку и обнял её за плечи, пытаясь согреть. Настя прижалась к нему тесней, обняв за талию.

Они так и шли обнявшись по вечерним дворам, мимо детских площадок, ночных автостоянок и гаражей. Где-то сидела компания, оккупировав качели; собачники, объединяясь в зависимости от размеров своих собак, занимали свободные газоны. Кто-то возвращался с работы. Спешил домой, размахивая портфелем в такт быстрой походке. Город ещё не уснул, но было видно, что день уходит. Сердитым ветром он как будто разгонял припозднившихся любителей суеты, чтобы уснуть и оставить у себя лишь тех, для кого ночь привычнее дня. Тех, кому спокойнее в темноте и в одиночестве.

– Мы пришли. – Костя остановился у подъезда шестнадцатиэтажного панельного дома.

– Мы к кому-то в гости? – спросила Настя.

– Нет, мы будем вдвоём. – Костя набрал код замка и открыл металлическую дверь.

Они поднялись на лифте. Костя, взяв Настю за руку, повёл её ещё выше по лестнице.

Дорогу преградила небольшая деревянная дверь. Костя просунул руки под лежавшие доски и достал небольшой ключ. Сняв навесной замок, он открыл дверь и выглянул. Крыша была пуста. Он пролез в дверь и помог забраться Насте.

Ровная, без скатов крыша была покрыта гудроном и имела высокие, около метра, борта. Можно было не бояться подходить к краю и смотреть вниз. А смотреть было на что.

Лунный свет позволял видеть очертания крыши. Настя, широко открыв глаза от удивления, подошла к краю, взглянула вниз и вдаль и увидела весь город.

– Я никогда не думала, что он так красив!

Настя легла животом на борт. Костя осторожно обнял её сзади. Он чувствовал, что угадал с сюрпризом, и любовался городом вместе с ней.

Крохотные огни автомобилей, как светлячки, перемещались внизу по дорогам. С высоты был виден почти весь городской пруд. Лунная дорожка начиналась от пляжа и тянулась к противоположному берегу, где стоял главный административный корпус сталелитейного завода. Старый, ещё прошлого века корпус напоминал замок. За ним, будто постовые с ружьями, торчали огромные трубы. Четыре исполина источали дым, который клубился и, рассеиваясь, поднимался выше. Было ветрено, и серые облака, чуть приправленные остатками розового заката, уходили строго по ветру, в противоположную от города сторону.

Настя заворожённо смотрела на эти трубы, дым и не шевелилась.

– Идеальный сюжет для городского пейзажа, – сказала она, не поворачиваясь к Косте. – Так и во всём: чёрный дым окутывает город. Он несёт грязь, болезни, убивает живое. Но как же он красив сам по себе.

– Тебе нужно написать этот пейзаж. – Костя оставил её и направился к металлической будке в центре крыши. К будке крепились телевизионные антенны, стойки с кабелями и другие конструкции.

За будкой стояли несколько пластиковых стульев и перевёрнутый водочный ящик, покрытый куском кухонной клеёнки. На ящике, служившем столом, стояла пепельница, сделанная из днища алюминиевой банки из-под пива, и валялась пустая пачка сигарет «Ява Золотая».

Костя присел на корточки и отодвинул кусок фанеры. Там было что-то вроде тайника. Он просунул руку и достал несколько свёртков, упакованных в полиэтиленовую плёнку и перемотанных скотчем.

– Ты где? – Настя не видела Костю за металлическим сооружением.

– Я здесь. – Костя вышел на открытое место и показал Насте пакеты. – Я обещал тебе сюрприз. Вот он.

– Что это? – Пакеты выглядели неприглядно, поэтому не произвели на Настю никакого впечатления.

– Сейчас увидишь! – Он взял пластиковый стул и поставил его рядом с Настей. – Садись и смотри вдаль. Сейчас я всё сделаю.

Настя села, а Костя принялся распаковывать свёртки. Первым он достал большой складной мольберт. Он собрал его и поставил за спиной девушки.

– Пока не смотри. Я скажу, когда можно.

Костя достал чистый холст, масляные краски в небольших тюбиках, набор кисточек в пластиковом стакане и палитру для смешивания красок. Потом принёс ящик-стол, переносную лампу на аккумуляторах и поставил рядом с Настей. Затем укрепил холст на мольберте, а всё остальное разместил на ящике. Осмотрел составленный натюрморт и остался доволен. Он обнял Настю сзади и поцеловал в выглядывающее из кофты плечо.

– Всё, теперь можно, – прошептал на ухо.

Настя обернулась. Она ожидала увидеть всё что угодно, но только не это. Думала, что Костя приготовил романтический вечер. Купил шампанское, зажёг свечи или что-то в этом духе… Это было бы слишком предсказуемо. Несколько секунд Настя смотрела с удивлением и восторгом.

– Тебе понравилось? – Костя видел, что угадал с сюрпризом.

– Представляю, что бы сейчас сказал мой папа, если бы увидел!

Её явно