Отчитывались они сами строго и зло, а предводительница, женщина с чем-то смутно напоминающим копье, строго заявила:

— Будь моя на то воля, вы бы тоже оказались в этих списках за Себастьяна! Пока мы работали под его началом, в отряде всё было отлажено, как в часовом механизме! А теперь… — женщина от досады только махнула рукой и отвернулась от меня, всем своим видом показывая, что я, новое начальство, её прежнее начальство сильно обидела.

Очевидно, своей холодностью, неорганизованностью и стрелой.

Отчетность, полученную от любовного патруля, я сложила на единственную более-менее чистую полку — и сказала себе, что дома обязательно разберусь с уставом. Потому что то, что происходило здесь, явно не вписывалось в понимание о нормальном функционировании Канцелярии.

Купидоны больше не появлялись, ни за какими разнарядками они не приходили. Упомянутая Димитрием «старая карга из архива» тоже не прибыла, очевидно, решив, что с меня толку, как с козла молока — всё равно не сделаю ничего толкового. Меня же хватило только на то, чтобы найти веник, подмести пол, когда собрала с него все книжки, да самостоятельно оттащить на свалку то, что уже просто в руках рассыпалось.

А ещё этого хватило, чтобы устать.

Физический труд помогал выбросить всякие дурные мысли из головы, забыться, и я в какой-то момент даже перестала думать о том, что случится, если вдруг окружающие заподозрят подмену. Мне почему-то показалось, что если они уже с первого раза не заявили, что я — поддельная Эдита, то и в будущем вряд ли будут цепляться.

Единственной серьезной проблемой почему-то виделся Себастьян. Я понятия не имела, к кому он на самом деле испытывал чувства, а тот жаркий поцелуй…

Замечтавшись, я даже не услышала, как с тихим скрипом отворилась дверь.

— Вечер добрый, Эдита. Ты вообще собираешься домой?

Я аж подскочила на месте и стремительно обернулась. В дверном проеме застыл Себастьян. Стоял он с вполне таким невинным видом, смотрел на меня и улыбался.

— Добрый, — с трудом справившись с собой, прошептала я. — Я тут что-то… Заубиралась.

— Я уж думал, — протянул он, — что ты сбежала.

Мужчина уверенно сделал шаг вперед. Я б попятилась, но да вот беда, стояла у окна, и сбегать было дальше только на улицу, потому расстояние между нами неумолимо сокращалось.

— Сбежала? — поразилась я. — А что, рабочий день давно закончился?

— Минут двадцать как, — сообщил мне Себастьян. — Но ты редко досиживала до конца. Я, признаться, был уверен, что вечером тебя уже здесь не застану.

— Ну, — я смутилась. — Это даже как-то неприлично.

Очевидно, моя предшественница была далека от приличия, потому что Себастьян только закатил глаза. Наверное, раньше я так не говорила, а в его представлении это было не слишком нормально.

— Я… — надо же как-то оправдаться, черт подери! — Я просто подумала, что всё это время вела себя как-то… Неправильно, что ли. И немного нечестно по отношению к тебе… И к своим профессиональным обязанностям.

Мои щеки, наверное, покраснели, потому что я прямо почувствовала, как они горят. Себастьян же расплылся в довольной улыбке.

— Ну так мы можем идти?

— Да, — кивнула я. — Да, конечно… Я тут немного заработалась…

— Заработалась?

— Ну… Да.

Что делала эта чертова Эдита, что любое слово о работе вызывает такое удивление?

— Здесь стало гораздо чище, — отметил вдруг Себастьян, тяжелым взглядом окинув помещение. И как-то просторнее, что ли…

— Да, — вздохнула я. — Решила немного расхламиться… Погоди секундочку, я… — я оглянулась. — Найду свою сумку… Хочу одну книжку дома почитать…

Я понятия не имела, оставила ли Эдита тут что-то вроде сумки, но очень надеялась, что да. Открыла шкаф, скептически взглянула на старое и проеденное пальто и вздохнула. Ничего даже примерно напоминающего сумку или, к примеру, ключи от дома, тут не было. И как я в дом потом попаду? И вообще, что делать буду?

— Кажется, — печально промолвила я, — я её потеряла…

— Ничего страшного, — улыбнулся Себастьян. — Надеюсь, ты будешь не против, если я тебя подвезу, а не мы будем добираться пешком?

Подвезу? Интересно, а что тут с транспортом?

— Конечно, — расплылась в улыбке я, — не против. Буду очень тебе благодарна. Тогда… — я схватила книгу, тот самый устав канцелярии, и прижала её к груди, — мы можем идти?

— Погоди секунду, — Себастьян вздохнул, будто сильно волновался. — Букет с костями ты не оценила, так что вот.

И протянул мне нечто.

Интересное такое.

Страшное.

Нечто.

— Господи помилуй, — выдохнула я. — А это ещё что?!

Себастьяна, кажется, удивил мой вопрос.

— Как что? — переспросил пораженно он. — Это вазон. Я же обещал тебе подарить.

Я пугливо покосилась на горшок с землей. В эту секунду я даже загрустила, что не оценила тот вполне миленький букет из косточек. Надо было останавливать свой выбор на нем, может, я б даже могла поставить его в вазу и периодически доставать.

Ну а что? Чем не универсальное оружие против такого гада, как тот же Димитрий? Стукнула бы пару раз его по затылку таким букетом, символом любви Себастьяна, и любая дурь из головы купидона вылетела б!

Теперь же Себастьян протягивал мне… Хм, то, что он назвал вазоном. Что ж, горшок с землей — да, это к понятию «вазон», всё логично. Но почему то зеленое, что в нем, больше всего напоминает мне маленьких змеек? И почему оно шевелится?!

— Это трахиандра, — довольно сообщил мне бог смерти. — Посмотри, разве она не милая?

— Бастиан, — осторожно промолвила я, — ты меня, конечно, прости, я все понимаю, но не кажется ли тебе, что вазоны — это в первую очередь растение?

— Так это и есть растение.

— Тогда почему оно тянется ко мне и норовит укусить?!

Себастьян скосил на вазон взгляд и вздохнул.

— Потому что это усовершенствованная трахиандра. Всё же, от подарков должна быть какая-то польза, — он установил вазон на стол и радостно улыбнулся. — Она будет тебя защищать. Если придет кто-нибудь в кабинет, будет что-то требовать, достаточно только придвинуть трахиандру чуть ближе, и она вся сделает сама.

Главный стебель обнажил довольно острые зубы и согласно зашипел, подтверждая, что если необходимо кого-нибудь укусить, то он с удовольствием немедленно этим займется. Я аж дернулась от неожиданности, с трудом сглотнула и тихо попросила:

— А можешь поставить его на стол сам?

— Ой, да она тебя не укусит! Это девочка, кстати, — Себастьян установил вазон на краешек стола. — Так что можешь не волноваться. Когда я выплетал заклинание, внес твою ауру в белый список.

Мою? Или ауру моего двойника? Это был, между прочим, вопрос жизни и смерти. Мне с

Той трахиандрой ещё как-то