class="p1">Они ушли. Кэллегэн пытался понять смысл сказанного Брентом. Он был потрясен его ледяной ненавистью, а затем вспомнил один вечер, когда они оба слегка перепили, и Брент разглагольствовал насчет четырех свобод. «Должна еще быть пятая, — кричал он. — Свобода!» — Кэллегэн спросил, какая именно, и Брент ответил: — «Свобода уничтожить, когда хочется!»

Вошел стражник и принес еду.

Кэллегэн ел неохотно, все еще слишком ошеломленный беседой с Брентом. Когда стражник унес поднос, Кэллегэну оставалось только лечь спать.

Так проходили дни: сон, пробуждение, еда. Вега Фрейн часто приходила навещать Кэллегэна, и каждый раз, когда она входила в каюту, его беспокоил ее вид и манеры.

Она стала очень нервной, и ее руки никогда не оставались в покое. Под глазами были большие круги. Она рассеянно спрашивала:

— Что вы знаете?

И каждый раз Кэллегэн отвечал:

— А вы что знаете?

Однажды она сказала:

— Вы мне нравитесь, Кэллегэн.

И он ответил:

— Вы мне тоже.

Он взял ее за руку и тут же выпустил, как будто это было что-то грязное. Она вскрикнула:

— Черт бы побрал эту проклятую аллергию.

Наконец настал день, когда двигатель был выключен, звук вращающихся роторов понизился до резкого свиста, а потом до глухого жужжания, и наконец умолк.

У Кэллегэна не было никакой возможности измерить период торможения: при аресте Гримс отобрал у него часы. Но ему казалось, что двигатели ревели слишком долго, после того как были выключены. Кэллегэн пристегнулся, ожидая толчка при посадке. Но посадки не было.

Снова был пущен в ход двигатель Маншенна: свист становился все более и более пронзительным, он пробуравливал не только барабанные перепонки, но и весь череп. Потом вдруг заработали двигатели — один, потом другой, третий. Кэллегэну показалось, что Вега Фрейн, прозрачная и печальная, прошла перед его глазами, бормоча непонятные слова, и вышла. Затем появились Брент и Гримс, и стражник, приносящий еду, и все они перемещались быстро и спиной вперед. Двигатели рычали минут десять, не меньше, и темнота, более глубокая, чем чернота космоса, была почти ощутима и давила на Кэллегэна.

По вибрации корпуса корабля Кэллегэн понял, что двигатели Мартелли и Маншенна остановились одновременно, и на этот раз не было медленного вращения до полной остановки: они остановились резко, внезапно. Несмотря на свое дурное настроение и подавленность, Кэллегэн задумался о проблеме сдерживания соединения ускорителей и решил, что Оверхольц, видимо, нашел какое-то решение. Но…

— Дурак! — пробормотал он. — Всех нас могло вывернуть наизнанку…

Двигатели в последний раз были пущены в ход, и их тихий гул усыпил Кэллегэна. Он проснулся, когда дверь каюты открылась, и два стражника втолкнули в проем Бегу Фрейн.

— В чем де…

— Теперь я тоже пленница. И через час мы приземлимся.

— Где? На Трегге?

— Да. Но шестьсот лет назад.

Они сели на Трегге, и Кэллегэн должен был признать, что Брент все еще был прекрасным пилотом. Некоторое время ничего не происходило. Мужчина и девушка сидели в противоположных концах каюты, курили, обменивались ничего не значащими словами. Наконец Кэллегэн встал и прошелся по каюте, ища какой-нибудь предмет, могущий послужить ему оружием. Он уже не раз предпринимал такие поиски, но без всякого результата. И он снова сел.

Дверь открылась. Появились Брент, Тэйлор, Гримс и четверо его людей. С ними находилось похожее на человека существо. На зеленом лице существа было три глаза, из лба торчали усики, а рот был вертикальной щелью. Создание было одето и носило оружие — шпагу и кинжал, так что можно было предположить, что это гуманоид. Он что-то произнес свистящим фальцетом. Кэллегэн не знал этого языка.

Дверь снова закрылась, оставив их вдвоем.

— Что он сказал? — спросил Кэллегэн.

— Буквальный перевод, — ответила Вега: — «Можно сделать. Но сначала платите».

— Что можно сделать?

И перед ними предстал ответ, нестерпимо непристойный. Он посмотрел на девушку. Она смертельно побледнела.

— У вас есть нож? Ножницы? Что-нибудь в этом роде?

— Но… зачем?

— Затем, что я убью вас, а потом себя. Это забытое искусство симпатов. Вы видели образец этого искусства в коллекции толстого борова Бейкера?

— Нет, — сказала она и вдруг вскрикнула. — Но я слышала об этом! Неужели вы хотите сказать… Вы же не думаете, что…

— Именно, думаю. Есть еще один толстый боров, некий Гримшоу, который хочет иметь такой же образец, и наш мистер Брент добудет ему почти безупречную копию. По крайней мере, он на это надеется. Теперь мужайтесь, я постараюсь сделать все как можно быстрее.

Она вздрогнула и отодвинулась от него, но он сомкнул пальцы на ее белой шее… Она больше не отодвигалась, глаза были закрыты. Она ждала, откинув голову назад.

— Это будет быстро, — пообещал Кэллегэн.

— Хватайте его! — заорал Брент. Он неслышно вошел вместе с верным Гримсом и двумя его подручными. — Хватайте! Быстро! Но осторожнее! Я не хочу, чтобы мне их портили.

Кэллегэн отбивался, но сержант и его люди были слишком сильны для него. Он видел, как Брент бросил девушку на диван и надел наручники на ее запястья. Через несколько секунд Кэллегэн был скручен точно так же. Гримс хлестнул его изо всех сил по лицу.

— Осторожнее, я сказал! — приказал Брент. — Не портите образцы!

И образцы были вытащены из корабля.

К трюмам уже были подведены трапы. Половина бригады Гримса скатывала ящики к ожидавшим симпатам, а другие были на постах в стратегических местах вокруг корабля.

Симпат, который осматривал пленников, встретил Брента у трапа. Размахивая руками и усиками, он выплевывал длинный ряд непонятных слов.

— Он говорит, — шепнула Вега Кэллегэну, — что получил слишком мало. Он говорит, что Брент, когда был здесь в последний раз, обещал ему огнестрельное оружие.

— Почему не дать ему то, что он хочет, — сказал Тэйлор Бренту. — Если эти настукают лимперам, нам-то что?

— Мы не можем, — ответил Брент. — Я не знаю, почему… надо спросит у Оверхольца. Он говорил, что мы изменим… что мир пойдет по другому пути или что-то в этом роде.

— Так ведь это не НАШ мир! У нас-то ничего не изменится?

— Ты думаешь? Если эти проклятые симпаты выиграют войну против лимперов, если они будут продолжать свое забытое искусство, сколько, по-твоему, будут стоить образцы, которые у нас уже есть?

— Ясно, — пробормотал Тэйлор. — Постарайся тогда выиграть время.

— Я сейчас ему скажу, что он ничего не получит, пока не кончит работу. Гримс, скажи своим людям, чтобы они все остановили. И не давайте этим зеленым свиньям дотрагиваться до пушек!

— Будет средство все устроить, — посоветовал Тэйлор. — Дадим ему половину наших взрывателей и митральез, когда он кончит работу, а остальное подарим лимперам,