Пришла Мензах, чтобы лично проверить вертушку, и велела мне упаковать дополнительные аварийные комплекты для сотрудников «Дельты». Я так и сделал в надежде, что они пригодятся, хотя в глубине души полагал, что для «Дельты» теперь нужны только мешки для трупов (вы, возможно, уже заметили, что я пессимист, не считая тех случаев, когда мне плевать).

Когда все было готово, Оверс, Ратти и Пин-Ли забрались внутрь, а я с надеждой встал рядом с грузовым отсеком. Мензах указала мне на кабину. Я поморщился под непрозрачным щитком шлема и залез в вертушку.

4

Мы летели сквозь ночь, люди делали замеры и обсуждали местность, лежащую за пределами зоны исследований. Теперь это было особенно интересно, ведь мы знали, что на карту не стоит полагаться.

Мензах назначила вахты всем, включая меня. Это было что-то новенькое, но мне понравилось, поскольку теперь у меня появилось время, когда не нужно быть начеку и притворяться. Мензах, Пин-Ли и Оверс сменяли друг друга в кресле пилота и второго пилота, а значит, мне не стоило сильно волноваться, что нас попытается прикончить автопилот, можно было спокойно перейти в режим ожидания и смотреть загруженные сериалы.

Через некоторое время, когда вертушку пилотировала Мензах с Пин-Ли в качестве второго пилота, Ратти повернулся ко мне и сказал:

– Говорят… Нам дали понять, что человекоподобных автостражей… частично делают из клонированного материала…

Я с опаской поставил сериал на паузу. Не нравилось мне, к чему он клонит. Эти данные есть в общедоступной базе, а также в брошюре, которую выдает компания, с характеристиками всех используемых автостражей. Как ученый он и сам это прекрасно знал. И он не из тех, кто задает вопросы о том, что можно выяснить самостоятельно.

– Это правда, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

– Ну, конечно же… Это очевидно, что у тебя есть чувства… – озадаченно протянул Ратти.

Я вздрогнул. Я ничего не мог с этим поделать.

Оверс работала в базе, анализируя данные исследования. Она подняла взгляд и нахмурилась.

– Ратти, что ты вытворяешь?

Ратти виновато поерзал.

– Знаю, Мензах просила не спрашивать, но… – Он развел руками. – Ты сама видишь!

Оверс опустила интерфейс.

– Ты его расстраиваешь, – сказала она, стиснув зубы.

– Именно! – Он снова огорченно махнул рукой. – Это отвратительно, ужасно, это рабство. Его можно считать механизмом не больше, чем Гуратина…

– А ты не думаешь, что он это знает? – рассерженно произнесла Оверс.

Я должен позволять клиентам говорить и делать все, что им вздумается, а если бы мой модуль контроля работал, то вообще без вариантов. А еще я не должен стучать на клиентов никому, кроме компании, и тут тоже без вариантов, иначе придется выпрыгнуть в люк. Я переправил запись разговора Мензах.

Она крикнула с мостика:

– Ратти! Мы же об этом говорили!

Я выскользнул с сиденья и ушел в хвост вертушки как можно дальше, к ящикам со снаряжением и туалету. Это была ошибка, автостраж с работающим модулем контроля так бы не поступил, да он бы даже ничего не заметил.

– Прошу прощения, – выдавил Ратти.

– Не извиняйся, просто оставь его в покое, – приказала Мензах.

– Иначе только все усугубишь, – добавила Оверс.

Я постоял в хвосте, пока все не успокоились и не затихли, а потом сел и снова включил сериал.

* * *

Посреди ночи я понял, что сеть накрылась.

Сам я ею не пользовался, но периодически подключался к каналам системы безопасности с дронов и камер жилмодуля для проверки. Оставшиеся в жилмодуле люди вели себя активнее, чем обычно в это время: наверное, волновались о том, что мы обнаружим в «Дельте». Арада расхаживала кругами. Волеску то храпел, то ворочался на койке. Бхарадвадж уже вернулась к себе в отсек, но все никак не могла угомониться и просматривала по сети свои полевые заметки. Гуратин находился в общей зоне и копался в личной системе. Мне стало интересно, чем он там занят, и я как раз начал осторожно рыться в сети жилмодуля, чтобы это выяснить. Тут-то она и рухнула, ощущение было такое, словно мне врезали по органической части мозга.

Я выпрямился и объявил:

– Спутник накрылся.

Все, за исключением Пин-Ли, сидящей в кресле пилота, схватились за интерфейсы. Я видел выражение их лиц, когда они поняли, что сеть умолкла. Мензах встала и прошла в хвост.

– Ты уверен, что дело в спутнике?

– Уверен, – сказал я. – Я его пингую, и он не отвечает.

Сеть вертушки по-прежнему работала, так что мы могли общаться друг с другом как по сети, так и по громкой связи и обмениваться данными. Но теперь мы остались без информации из базы жилмодуля. Мы удалились уже достаточно далеко, и теперь нужен был спутник в качестве ретранслятора. Ратти переключил интерфейс на сеть вертушки и кинулся проверять датчики. Вокруг – ничего, кроме неба. Я перевел данные в запасное хранилище, но настроил систему так, чтобы уведомляла, если датчики зафиксируют крупную форму жизни или изменение показателей излучения.

– У меня мороз по коже, – сказал Ратти. – А у вас?

– Немного, – призналась Оверс. – Странное совпадение, да?

– Проклятый спутник не раз отключался с тех пор, как мы здесь, – заметила с мостика Пин-Ли. – Но для громкой связи он нам и не нужен.

Она была права. Мне полагалось периодически проверять их личные логи (на случай, если они задумали надуть компанию, убить друг друга или еще что выкинуть), и когда я просматривал логи Пин-Ли в последний раз, она разбиралась в неполадках со спутником, пытаясь выяснить, есть ли в них закономерность. Но мне это было до лампочки, как и многое другое, потому что развлекательный канал обновлялся лишь от случая к случаю, и я скачивал все подряд в локальное хранилище.

Ратти покачал головой.

– Но мы впервые так далеко от жилмодуля, спутник нужен нам для связи с ним. Странно все это, ничего хорошего.

Мензах обвела всех взглядом.

– Кто-нибудь хочет вернуться?

Я хотел, но у меня не было права голоса. Остальные какое-то время сидели молча, а затем Оверс сказала:

– Если потом выяснится, что группа «Дельта» нуждалась в помощи, а мы до них не долетели, как мы будем себя чувствовать?

– Раз есть шанс их спасти, нужно им воспользоваться, – согласилась Пин-Ли.

Ратти вздохнул.

– Да, ты права. Я буду чувствовать себя ужасно, если кто-нибудь погибнет из-за нашей чрезмерной осторожности.

– Значит, решено, – сказала Мензах. – Летим дальше.

Я бы предпочел чрезмерную осторожность. У меня бывали контракты, когда оборудование компании отчаянно сбоило, но сейчас какая-то мелочь в происходящем наводила на мысль, что дело не только в этом. Однако это лишь предчувствие.