Его явно не радуют мои слова: брови сходятся, губы сжимаются в твердую линию. Ну и прекрасно, я не собирался его веселить.

– В отношении некоторых ситуаций сарказм неуместен, – без выражения произносит он. – Тебе бы стоило относиться к сестре с большим уважением.

Как бы я ни сожалел сегодня, что не могу ударить девчонку, еще больше я сожалею, что не могу вмазать учителю. Резко поднявшись и сжимая кулаки, быстро подхожу к нему и останавливаюсь почти вплотную. При моем приближении он напрягается, и, зная, что напугал его, я невольно испытываю удовлетворение. Глядя ему прямо в глаза, стискиваю зубы, а потом произношу приглушенным голосом:

– Мне наплевать, учитель вы, ученик или чертов священник. Никогда больше не упоминайте мою сестру. – Весь кипя, я смотрю на него еще несколько мгновений, ожидая его реакции. Но он молчит. Поворачиваюсь и хватаю свой рюкзак. – Завтра получите свой доклад, – бросаю я, выходя из класса.

* * *

Я был уверен, что меня исключат. Однако мистер Маллиган не стал сообщать об этом маленьком инциденте, потому что уже время обеда, а никакой реакции не последовало.

Идем дальше.

– Холдер! – зовет меня кто-то сзади.

Оборачиваюсь и вижу, что меня догоняет Эми.

– Привет, Эми.

Хотел бы я, чтобы ее присутствие хоть немного успокоило меня, но напрасно. Глядя на нее, я сразу вспоминаю, что произошло две недели назад, потом фотоснимки, за которыми она ко мне приехала; это, в свою очередь, приводит на ум Лесс, а затем и Хоуп. После чего меня снова поглощает чувство вины.

– Как ты? – неуверенно спрашивает она. – Не видела тебя с того… – Ее голос замирает, и я быстро отвечаю, не желая, чтобы она вдавалась в подробности:

– Нормально.

Она выглядит разочарованной, – видимо, потому, что я ей не позвонил. Я думал, она разобралась в том, что между нами приключилось.

– А ты, гм… – Я со вздохом опускаю взгляд на носки туфель, не зная, как сказать это, чтобы не показаться законченным подонком. Переминаюсь с ноги на ногу, а потом вновь поднимаю глаза на нее. – Ты хотела, чтобы я тебе позвонил? Потому что я думал – то, что случилось…

– Нет, – поспешно отвечает она. – Нет. Ты правильно думал. Просто… не знаю. – Она пожимает плечами с таким видом, словно уже жалеет об этом разговоре. – Холдер, я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Я слышала сплетни и не могу сказать, что они меня не встревожили. До меня дошло, что в тот день у тебя дома я думала только о себе и даже не удосужилась спросить у тебя, как ты все это переносишь.

У нее виноватый вид даже оттого, что завела разговор о сплетнях, но негоже ей чувствовать себя виноватой. Она единственный человек, который активно пытается доказать ложность этих сплетен.

– Я в порядке, – заверяю я ее. – Эми, это всего лишь пустая болтовня.

Она улыбается, но, похоже, не верит моим словам. Я совсем не хочу, чтобы она беспокоилась за меня.

– Все нормально, – шепчу я на ухо, обнимая ее. – Не порти себе нервы, ладно?

Она кивает, потом отодвигается, с тревогой оглядываясь по сторонам.

– Томас, – шепчет она, будто оправдываясь.

Я ободряюще улыбаюсь ей.

– Томас, – кивая, повторяю я. – Полагаю, он сейчас не дома и не помогает отцу во дворе?

Она сжимает губы и качает головой:

– Береги себя. – С этими словами она поворачивается и уходит.

Я кладу вещи в шкафчик и направляюсь в кафетерий. Здесь уже полно народу, и поначалу этот обеденный перерыв кажется обычным. Но едва ученики замечают меня, пока я иду к столу Дэниела, как голоса стихают и взгляды устремляются в мою сторону.

Право, сегодня я насмотрелся драмы в избытке, и в этом есть что-то комичное. Каждый человек, мимо которого я прохожу, даже если это были мои давнишние друзья, словно считает, будто должен следить за каждым моим движением, иначе пропустит момент, когда я окончательно сорвусь. Жаль их разочаровывать, но сегодня мне удается хорошо контролировать ситуацию. Никто не собирается срываться, так что пусть возвращаются к своим обычным делам.

К тому моменту, как я подхожу к столу, шум в помещении стихает до приглушенного гула. Все глаза устремлены на меня, и мне очень хочется послать всех куда подальше. Но тогда они получат тот самый нервный срыв, поэтому я не открываю рта.

Я, правда, не запрещаю Дэниелу сказать то, что хотелось бы сказать мне самому. Подойдя к столу, я смотрю ему прямо в глаза и завожу с ним быстрый бессловесный разговор, в котором даю добро на изъявление любой сдерживаемой досады, которая в нем накопилась.

Дэниел озорно ухмыляется и громко хлопает ладонями по столу.

– Чтоб мне провалиться на месте! – вопит он, взобравшись на стул и бешено жестикулируя. – Смотрите сюда, все вы! Это же Дин Холдер! – Стараясь отвлечь от меня внимание и приковать его к себе, он вскарабкивается на стол. – Почему все глазеют на меня? – орет Дэниел, продолжая ненатурально размахивать руками. – У нас же тут есть Дин Холдер! Единственный и неповторимый! – И когда лишь несколько человек отводят от него взгляды и смотрят на меня, Дэниел разочарованно вскидывает руки вверх. – Давайте, парни! Мы ждали этого момента целых две недели! И теперь, когда он наконец здесь, вы все решили к черту заткнуться? В чем дело? – Он устремляет на меня хмурый взгляд и понуро опускает плечи. – Мне жаль, Холдер. Я думал, сегодня тебе будет интересно. Надеялся, это будет день вопросов и ответов, которые помогут разрядить атмосферу, но никак не ожидал, что в этой школе так много безвольных тупиц. – Дэниел начинает спускаться со стола, но потом вскидывает руку и поднимает средний палец. – Постойте! – Он поворачивается лицом к толпе. – Это действительно очень хорошая идея!

Оглядываюсь по сторонам, ожидая увидеть, что дежурный по кафетерию направляется к нам, чтобы прекратить этот спектакль. Однако в данный момент дежурная, как все вокруг, просто наблюдает за Дэниелом, пытаясь понять, что тот затевает.

Дэниел перескакивает с нашего стола на соседний, по ходу дела наступив на несколько подносов. Разливает на стол шоколадное молоко и едва не поскальзывается, но, опершись рукой о голову какого-то парня, сохраняет равновесие. Весь этот спектакль чертовски увлекателен, и я сажусь за наш стол и наблюдаю за другом, словно не я сам причина происходящего.

Дэниел смотрит сверху вниз на девушку, сидящую за столом у его ног, и, простирая руку, указывает на нее пальцем:

– Натали, что скажешь? Теперь, когда перед нами Дин Холдер собственной персоной, не хочешь ли спросить его: верна ли твоя теория по поводу того, почему Лесс себя убила?

Натали краснеет и встает:

– Дэниел, ты придурок!

Схватив свой поднос, она отходит от стола. Дэниел продолжает стоять на столе, и его указательный палец следует за девушкой.