Пойду я, что ли, с горя поплаваю. А то с кайфовым дружеским общением у меня в этот раз не задалось. С Сашей нас разъединили собаки: Боня скалилась на нас с Дружком, как на злейших врагов. Толик демонстративно делал вид, что я — пустое место. Игорь с Яриком надули лодку и на вёслах уплыли за раками. С остальными ребятами у меня было только шапочное знакомство.

Я расстелила своё покрывало подальше от наших, чтобы не мешать друг другу.

Вода в озере была холодная, несмотря на стоявшую последние три дня жару. Дабы сильно не мучиться, я с разбегу запрыгнула в воду и, всё ещё вопя от слишком свежих ощущений, поплыла. Бр-р, будто в прорубь окунулась. Холодища несусветная!

Всё, хватит страдать. Надо брать от жизни всё и наслаждаться отдыхом. Лето, жара, пляж… Вечером можно через костёр попрыгать, вдохновить Ярика на новые непотребные стишки. И ни в коем случае не думать о… Пф! Да я уже о нём не думаю.

Я перевернулась на спину и поплыла с закрытыми глазами вдоль берега. На спине плавать легко, можно шевелиться еле-еле и не утонуть. Я бы задремала, вот только вода холодит, не даёт окончательно расслабиться.

Вдруг моя макушка врезалась во что-то мягкое. Я мигом нащупала ногами дно и встала.

— Ой! — вырвалось у меня.

Мягкой преградой оказался зад Артура, игравшего с приятелями в водный волейбол.

— Какие у тебя изощрённые способы познакомиться ближе, — кокетливо улыбнулся он.

— Да больно надо! — фыркнула я и направилась к берегу.

Холодно, блин. Всё тело некрасиво покрылось мурашками.

— Будешь с нами играть? — донеслось до меня из компании столичных мажоров.

— Нет! — крикнула я Артуру.

Ещё не хватало, чтобы этот красавчик вообразил, что я на него запала. Вот угораздило же меня врезаться. Хорошо, что не втрескаться. Ибо любовь ко всяким там идолам — это ещё хуже, чем любовь к Косте, который сначала в упор не замечал моих чувств, а теперь променял меня на Светлану Изверговну.

Нет, Костя, конечно, внешне тоже ничего, но, уверена, у Артурика поклонниц будет побольше раз этак в десять. А конкуренция — это мучение. Мне ли не знать. Так что богоподобные красавчики — это не наш вариант.

Однако этих самых богоподобных аполлонов мои рассуждения мало интересовали.

— Как дела? Чего убежала? — нагло подсел на моё покрывало мокрый Артур.

— Холодно. Хватит с меня на сегодня воды, — ответила я, не поворачивая к собеседнику головы.

— Ты меня стесняешься что ли? — очередной неловкий вопрос.

— Нет. Просто держу дистанцию.

— Зачем? Боишься влюбиться?

— Ты не в моём вкусе, — честно призналась ему.

— Вот и отлично, — очаровательно улыбнулся Артур. — Думаю, мы с тобой подружимся.

— Очень сомневаюсь, — покачала я головой.

— Это почему же?

— Мы из разных кругов общества. Ты даже не представляешь, насколько.

— Разве это помеха дружбе?

— Конечно, помеха. Ну что ты ко мне прицепился? — возмутилась я. — Думаешь, я не понимаю, что ты всё это делаешь ради того, чтобы заманить меня на своё шоу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Допустим. Но разве тебе не хочется заработать гору денег честным и, хочу отметить, вполне приличным трудом?

— Гору денег — это сколько? — уточнила у него.

— Сто тысяч.

— Да разве это гора? — ухмыльнулась я. — Так, горсточка…

— Сто пятьдесят плюс оплата отеля? — начал торговаться Артур.

— Пятьсот тысяч, и ты покупаешь мне билеты туда-обратно и спонсируешь проживание в отеле, — в шутку выдвинула я свои условия.

— Ну ты загнула! — развеселился он.

Тут меня спасли. Две девицы модельной внешности, одинаковых с лица, остановились напротив моего покрывала.

— Артурик, вот ты где! — прощебетали они. — На кого это ты нас променял? — и красотки инфантильно захлопали ресницами.

— Мы с тобой позже договорим, — сказал мне Артур и, обняв девах за талии, красиво удалился в закат.

Я повернулась набок и уставилась на мокрое пятно, оставленное шортами Артура. Сфоткать что ли? Вот станет Артурка известным, а я всем буду хвастаться, что у меня есть покрывало с отпечатком его задницы. Продам раритет фанаткам за миллион долларов и куплю себе дом, а может, крутую тачку.

Отвлечься от глупых мыслей меня заставил летящий мне в голову песок. Это Дружок решил вырыть себе яму рядом со мной.

— Фу! А ну пошёл отсюда! — я стянула с себя полотенце и стегнула пса-землеройку по заднице.

Дружку — хоть бы штучка. Он начал рыть ещё более интенсивно, и мне показалось, что я услышала его смех.

Нет, больше в воду я сегодня не полезу. Хватит с меня экстремального купания. И я, собрав свои пляжные принадлежности, вернулась в лагерь.

***

Игорь с Яриком привезли два ведра раков и восемь рыбин.

Одно ведро с раками сразу же поставили вариться на костре. Я не смогла на это смотреть. До сегодняшнего дня я не знала, что бедных членистоногих варят живьём.

Уже после, когда мои товарищи начали лакомиться деликатесом, рачье мясо попробовала и я.

Разочарование века! Убивать зверушек ради чайной ложечки не пойми какого на вкус мяса. Жуть! Чтобы распробовать, надо съесть их штук десять. А это, товарищи, варварство. И любители деликатесов — чистой воды варвары.

То ли дело рыбка. Одну разделал, закоптил, съел — и сыт, как бухгалтерша на корпоративе. Рыба — это вещь!

Похоже, мои друзья тоже поняли, что раками сыт не будешь, и перекинулись на прочие запасы.

Из ящика, который полвечера охлаждался в озере, достали пиво и настойку, и началось веселье.

Ярику хватило пары глотков горячительного, чтобы словить вдохновение. И он, пропуская через рваную душу каждое слово, продекламировал:

Моих ты чувств не разделила

Да как же так, ну ё моё!

Вся жизнь — хрустальная кобыла,