Костины руки проворно и без спроса стягивали с меня бельё под пледом, а я лишь лениво сонно постанывала.

— Тс-с, — было велено мне.

Воу! Похоже, кого-то сильно задели мои вчерашние слова про старость. Или это такое страстное наказание за вчерашние приключения? Как там ребята обзывали этот процесс? Шваркен-поркен? Ну вот, сегодня я на себе узнала, что это такое. Ничего так. Очень даже ничего. Надо будет почаще будоражить Костю неожиданными выходками и фокусами.

Шучу.

— От твоих волос пахнет костром, — шепнул мне Костя, но вдруг отстранился и спросил: — Что это у тебя такое бурое на волосах и на шее, за ухом?

— Не знаю. Наверное, кровь Ярика. Там всё так быстро произошло, я и волосы заплести не успела. Я умывалась на заправке, но, видимо, не всё смыла. Скорей бы домой… А то в озере вода ужас какая холодная, больше ни за что туда не пойду.

— Героиня ты моя, — обнял меня сзади Костя.

— И ничего не героиня. Всего лишь перевязала Ярику сломанную ногу.

— В очередной раз убеждаюсь, что тебя нельзя никуда отпускать без присмотра.

— Да я все две недели была паинькой! — возразила я. — Тебе лишь бы к чему-то придраться!

— Знаешь, Наташа, я, конечно, не верю в злой рок, но, когда машина того парня едва не угодила под фуру… — он не договорил.

— Да вот же я, живая-здоровая. Так просто ты от меня не отделаешься, — я повернулась к нему лицом. — Ох, у тебя лицо совсем опухло! Как же ты с такой красотой пойдёшь завтра на работу?

— Придётся воспользоваться твоей косметикой, — предложил он вариант.

— …которой у меня нет, — ответила я.

— Тогда придётся купить тебе её.

Ну да. Только тональника в цвет Костиной кожи мне не хватало. И пудры. Вообще не представляю, как можно целый день ходить со слоем штукатурки на лице.

После завтрака Костя подогнал машину ближе к лагерю, и мы собрались уезжать. Вперёд нас уже уехали столичные девочки на белом «BMW», следом за ними готовились отчалить и Артурик с приятелями.

— Пс! — окликнул меня Артур и жестом показал, чтобы я была на связи.

Я коротко кивнула.

Видок у Артура был ещё краше, чем у Кости: залепленный пластырем распухший нос и фингал под глазом.

Скалолазный лагерь — это место с повышенным риском получить в нос или куда ещё. Тут, наверное, магнитное поле особенное, как в Бермудском треугольнике. Только отвлёкся — и бум!

«Эх, петушьё!» — подумалось мне. Но подходить к Артурику я не стала от греха подальше.

— Наташа! — строго позвал Костя. — В машину!

Я села.

Костя добавил:

— И чтобы больше никакого общения с этим… — он кивнул в сторону Артура.

— Почему это? — филейка подсказала мне, что дело опять попахивает ссорой.

— Да потому что такие как он умеют понравиться девушкам и запудрить мозги, — будто маленькой девочке, объяснил Костя. — А я не хочу, чтобы кто-то разрушил тебе жизнь. Так что пообещай мне, что больше не будешь общаться с этим парнем.

— Извини, но не могу, — ответила я. — Ничего личного. Я тебе потом объясню.

— Нет уж, объясни сейчас! — потребовал Костя.

— Ну вот, я уже по твоему тону слышу, что тебе не понравится… — вздохнула я.

— Говори.

— Меня пригласили участвовать в шоу-соревнованиях по скалолазанию.

— Так… — Костя нахмурился и сжал губы.

— Это всё. Я же говорила: ничего личного.

— И кто же тебя пригласил?

— Артур. У него свой спорткомплекс.

— Даже так…

— Угу, — кивнула я, чуя душный запашок проблем.

— Ни на какие соревнования ты не поедешь. Можешь об этом забыть, — вынес вердикт Костя.

— Оу… Ясно, — ответила я.

А про себя подумала: «Это мы ещё посмотрим!»

***

По возвращении домой я… Нет, не легла на диван.

Стирка, готовка, уборка, полив цветов, мытьё…

А хотелось любви. И массажика. И праздника жизни со сказочными пирожными. Но… увы.

С понедельника началась суета: с утра я, как сумела, наложила Косте макияж «а-ля натюрель», потом отправилась волонтёрить в дом малютки.

После долгого перерыва дети набросились на меня так, будто хотели побить за долгое отсутствие. Обошлось. Но помяли меня, конечно, знатно. А какое дитё не мечтает покататься на лошадке, нетерпеливо пришпоривая её пятками? Какой ребёнок откажется поиграть в прятки? А кому не нравятся обнимашки?

Мне в детстве больше всего не хватало именно этого. Когда я пошла в садик, заболел мой папа. Мне было пять, когда его не стало. Я даже не успела ничего понять. Зато прекрасно помню, в какой кошмар превратилась наша с мамой жизнь после папиной смерти.

Мама спилась. Не оправилась после потери. Не нашла в себе силы дарить мне любовь. Я так и росла сорняком, подворовывая себе еду, чтобы пропитаться.

Зато теперь мне вместо мамы Елена Николаевна, самый настоящий подарок судьбы, а вместо папы — Костя.

Теперь у меня есть любовь. И во мне она есть. Я счастлива дарить её близким и тем, у кого по какой-то причине этих близких нет. Наверное, это можно назвать смыслом жизни, который многие мечтают обрести.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Магазины — это у нас места неожиданных и порой судьбоносных встреч.

Вечером пятницы мы отправились закупаться продуктами и уже везли тележку к автостоянке, когда Костю окликнул какой-то мужик.

— Сколько лет, сколько зим! — сказал тот и пожал Косте руку.

— Привет, — более сдержанно поздоровался Костя.

— С барышней познакомишь?

— Это Наташа, моя жена, — и представил мне знакомого: — Наташа, это Глеб, мы вместе учились.

— Жена? — удивился тот. — А чего ты нам не сказал? И на свадьбу даже не позвал.