его Тьену. Демон спокойно прижал к себе ребенка. Тот моментально прекратил рыдать, вцепился в его длинные черные волосы и изумленно спросил:

— Ты – демон?

— Да, – невозмутимо ответил Тьен.

Мальчик недоверчиво посмотрел в зеленые глаза и продолжил допрос:

— И с кем ты заключил Договор?

Демон кинул на меня и ответил:

— С ней.

Такео обхватил руками шею Тьена и подозрительно посмотрел на меня.

— Она эльфийка, – также недоверчиво произнес мальчишка.

— Наполовину, – поправила я, вытягивая вперед белую прядь волос. – А наполовину – некромант.

Доверия во взгляде мальчика не прибавилось. Пятилетний ребенок в компании человека, полуэльфийки и демона цепляется за последнего, какая горькая ирония. Но он был Мисуто, и, похоже, за время моего отсутствия его темная искра проснулась.

— Как тебя зовут? – спросил Такео, обращаясь ко мне. – И откуда ты знаешь мое имя?

Поколебавшись, я ответила:

— Мия.

Я невольно коснулась ножен катаны. Знал бы мальчишка, где сейчас дух брата его деда...

Некоторое время Такео продолжал недоверчиво смотреть на меня, а затем скрестил ручки на груди и потребовал:

— Подтверди Договор. Это я смогу почувствовать.

Тьен вопросительно взглянул на меня. Лицо Святого перекосило от бешенства. Я метнула на охотника укоризненный взгляд. Ребенок не доверял нам, что естественно. И хотел единственного понятного ему доказательства сотрудничества между мной и Тьеном, что тоже было естественно.

Демон поставил ребенка на землю и крепко взял Такео за руку. А затем свободной рукой он привлек меня к себе и поцеловал в губы. Внутри меня вспыхнула темная искра. Демонический источник силы Тьена отреагировал пульсацией. Для того чтобы увидеть это, достаточно было едва пробудившейся некромантии.

Отстранилась я не сразу. Рана напомнила о себе, а слабость навалилась с новой силой. Я устало спросила у Такео:

— Доволен? Пойдешь с нами? Завтра утром мы отведем тебя домой.

Мальчик неуверенно кивнул и еще крепче вцепился в ладонь Тьена. Демон невозмутимо  подхватил ребенка на руки. Такео вздохнул и снова обнял его. На лице мальчишки появилось умиротворение. Я невольно усмехнулась. Тьен бросил на меня непонимающий взгляд.

— Хорошо смотритесь вместе, – пояснила я и, пошатываясь, побрела вперед.

Следом за мной демон нес ребенка, а мрачный и злой Стэндиш замыкал шествие.

Когда мы вернулись к костру, лица моих друзей вытянулись от изумления. Пока мальчик жадно жевал хлеб и жареное мясо, я кратко пересказала друзьям события на нуамьенском, чтобы ребенок ничего не понял. После этого Такео уснул на руках у Тьена. Демон перенес мальчика на одеяло и сел рядом со мной.

Шон мрачно спросил:

— И что мы будем с ним делать?

Я покосилась на спящего ребенка и ответила:

— Отвезем в Мисутонару.

— Меня там знают, – напомнил Стэндиш.

— Значит, я пойду туда одна.

— Рискованно, – возразил Винсент. – И ты хотела скрываться.

— Мисуто – свои, – серьезно ответила я. – Нынешнего главу рода я вынесла на руках из погибающего города. Его отец и брат учителя Соджи пал в битве с Ян-Лином.

Шон поднял на меня изумленный взгляд.

— Да, – ответила я на невысказанный вопрос. – Он мой враг и много наследил здесь.

Святой хмыкнул. Я покосилась на него и добавила:

— Как и ты, Рэйман. Но ты сам выбрал вернуться сюда, так что...

Я развела руками.

— Отдай мне собаку, и я уйду, – холодно сказал Стэндиш.

— Нет, – отрезала я. – Может быть, ты позволишь мне уничтожить артефакт? Нет собаки - нет проблем.

— Не дождешься, – твердо ответил охотник. – Я уеду отсюда только с этим демоном в виде пса.

— Тогда тебе придется остаться в Рибене, – парировала я. – Не собираюсь отпускать его. У нас Договор.

— Видел я ваш Договор, – процедил Стэндиш и отвернулся. – Мерзкие ритуалы.

Я устало прислонилась к дереву, накрыла ладонями рану на животе и ответила:

— Ничего мерзкого.

Винсент перевел взгляд с меня на Стэндиша и спокойно предложил:

— Ложитесь спать. Я покараулю первым.

— У нас есть для этого демон, не нуждающийся во сне, – заявил Святой. – Вот пусть и займется делом.

Возражать я не стала. Знала, что Тьен все равно будет охранять нас, по своему желанию. Я наконец добралась до постели  и уснула несмотря на ноющую рану. И хотя ночь была наполнена некромантией, а может, наоборот, как раз поэтому, снилась мне эльфийская магия. Во сне я держала в руках золотой пион и пальцами открывала лепесток за лепестком. В какой-то момент я ощутила тепло и проснулась.

Первым, кого я увидела, распахнув глаза, был Шон. Он сидел на коленях у моей постели и разглядывал одеяло. Я приподнялась на локте и обнаружила, что через ткань пробивается золотой свет. Усилием воли я собрала золотую искру, и свет погас.

— Что это было? – спросил Шон, стараясь скрыть любопытство.

Ответить я не успела. Тьен появился из кустов и сообщил:

— Нас окружает отряд воинов. Двадцать человек.

Я тут же откинула одеяло и потянулась к оружию.

Глава 7. На горе Оро ч.2

Бежать не было смысла, поэтому я сунула за пояс катану духа и накинула капюшон. Мои товарищи уже не спали. Ястер разливал по мискам кашу. Крупа, привезенная из Нуамьенна, неумолимо подходила к концу. Моих друзей перспектива питаться рибенской едой расстраивала, меня – нет.

Святой нахмурился и спросил у демона:

— Кто они?

— Не важно, - ответила я вместо Тьена. – Нам все равно нужно вернуть Такео в Мисутонару. Мальчика обязательно будут искать. Думаю, это за ним.

Стэндиш не стал возражать, только задумчиво почесал крестообразный шрам. В Нуамьенне я очень редко замечала у него тот жест. Похоже, память о том, что было в Рибене, терзала охотника гораздо больше, чем он хотел это показать. Ястер передал мне завтрак, и Шон внезапно примостился рядом, продолжая напряженно разглядывать меня. Тьен разбудил Такео и вручил ему тарелку с кашей.

Когда из кустов выступили воины в темно-серых одеждах, мы как раз заканчивали завтрак. Чужаки быстро окружили стоянку. Вперед шагнул капитан с короткой черной бородкой. Такео тут же отставил в сторону тарелку и подбежал к нему с радостным криком. На лице воина отразилось облегчение. Он опустился перед мальчишкой на колено и спросил:

— С вами все хорошо, юный господин?

Такео поспешно кивнул и тут же наябедничал:

— Меня спасли чужестранцы. Точнее, вот эта