нем. – В первой мы посетим самые необычные экспонаты нашего парка. Каждый из них обладает собственной неповторимой историей и, как и сам парк, заслуживает детального рассмотрения. Во второй же половине нашей экскурсии вы сможете свободно перемещаться по туристической зоне и рассматривать информационные таблицы, находящиеся рядом с каждым образцом. В конце экскурсии вы сможете посетить местный ресторан – все ингредиенты выращены в нашем парке, а потому блюда всегда обладают свежим и насыщенным вкусом. Общее время экскурсии – четыре часа.

Сколь типичнейшей была речь, скороговоркой отскакивающая от зубов гида, столь же невероятной была картина, раскинувшаяся перед Кристиан. Вероятно, в туристической зоне умышленно были собраны самые необычные экземпляры, так как по дороге в город взгляд капитана особо не цеплялся за деревья. Но здесь она отчетливо почувствовала – она не в родном Кронфорде.

Искусственный лес за воротами поражал воображение буйством красок. Гигантские деревья, покрытые чешуйчатой корой, закрывали небо сражавшимися за солнце кронами, а через железную ограду перекинулась россыпь алых, словно кровавый фейерверк, цветов.

– Это прекрасное дерево, столь гостеприимно встречающее нас у входа, выразительно названо «огненным». Приглядитесь к соцветиям, собранным в языки пламени – издали можно решить, что дерево и впрямь объял пожар. Оно выживает лишь в очень теплом климате, но, к счастью, в Корканте всегда светит солнце.

Группа прошла через ворота, следуя за Флорисом.

– К слову, именно пожар стал причиной возникновения этой чудесной парковой зоны. Шестнадцать лет назад, во времена летней засухи, от пожаров пострадало более тридцати процентов лесов Корканте. Многие эндемические виды были полностью уничтожены, другие же оказались на грани вымирания. Чтобы не потерять самобытный природный мир страны, власти выделили около сотни гектаров земли на озеленение.

Кристиан все смотрела и смотрела на высокие, широкие стволы, рассаженные вдоль мощеных дорожек. Эти деревья не были похожи на те, что росли в Датхеттоне – ее стране – и дело было даже не в размерах или виде. Нет, они были сами по себе иными, словно инопланетными. Будто бы она видела какую-то пародию на дерево, нарисованную зависимым от опиатов художником.

– Однако эта местность не была полностью пуста на момент озеленения, – продолжал Флорис. – Многие представляющие историческую ценность объекты все еще находятся на территории парка, и сегодня мы обязательно осмотрим их. О, а сейчас вы можете увидеть знаменитый коркантский виноград, – он махнул рукой на дерево, облепленное растущими прямо из ствола круглыми черными плодами. Словно икринки, рассыпанные по речному дну.

– А это дерево считается самым древним в истории дендрологического парка. Magna arbor, одно из самых известных баньяновых деревьев. Оно пережило не только чудовищные пожары, но и вырубку лесов, активно происходящую в предыдущем столетии. Точный его возраст установить невозможно – этот вид относится к тем немногим, что не имеют годичные кольца.

Огромное нечто, повисшее над головой туристической группы, походило больше на длинноногое животное, брюхо которого колыхалось где-то в небе. Лианы свисали с его вытянутого тела, так непохожие на привычный кронфордский мох.

– Как вы видите, этот вид имеет тенденцию на определенной высоте менять угол роста и продолжать развиваться не вверх, а вбок. В то время, пока ствол занимает все большую территорию, он отращивает вниз корни, которые прочно укрепляются в земле и становятся новыми полноценными стволами дерева. Из-за возраста подобное явление и приобрело столь масштабный характер – одного этого дерева достаточно, чтобы почувствовать, что находишься в небольшом лесу! Этот образец по праву считается самым невероятным в нашей коллекции.

Он вел экскурсию дальше, останавливаясь практически у каждого дерева, рассказывая историю каждого места, мимо которого они проходили, и Кристиан не сразу поняла, что группа свернула с протоптанных дорожек и тихо зазвучали недовольные голоса людей, спотыкающихся на еле заметной тропке. Не стало видно табличек, все гуще становился лес.

– Это место не входит в официальную программу экскурсии, но специально для вас я сделаю исключение.

Клонящееся к закату солнце уже не пробивалось сквозь сплошные кроны тропических деревьев, и плотные сумерки текли между стволов. Но что-то белое виднелось вдали, и когда деревья наконец расступились, все замолчали.

– Во все временя у разных народов было разное отношение к смерти, – раздался голос Флориса в повисшей тишине. – Существует по меньшей мере сотня известных способов погребения по всему миру. Многие века людей Корканте волновал вопрос бренности бытия, увядания красоты, сопутствующего смерти. Телесность конечна, плоть разлагается – и наш народ, стремящийся к концепции вечного идеала, особенно остро реагировал на совершенно естественный процесс смерти.

Поляна, на которой остановилась процессия, словно впитывала в себя все звуки. Даже разносившиеся над ней слова гида растворялись в напряженной тишине.

– Давным-давно у коркантцев существовал особый процесс погребения, к счастью, не сохранившийся до наших дней. Дабы не лицезреть отвратительнейшей картины телесного разложения, умерших расчленяли, а затем вываривали до тех пор, пока мясо не отслоится и не останутся лишь белые, чистые кости. Именно их с почестями хоронили, а оставшееся же выбрасывали, как нечистоты.

Кажется, Флориса ни капли не смущало, какая мертвая тишина была ответом на его ровную, поставленную речь.

– Но нельзя сказать, что в смысловом аспекте подобная практика не существует до сих пор. По статистике девяносто процентов жителей Корканте выбирают кремацию как способ захоронения близких родственников. Разве это не тот же самый страх перед гниением и разложением?

Полная девушка, растерянно прижимающая к себе трехлетнюю девочку, тихо спросила:

– Но… какое это имеет отношение к…

Она смотрела вперед, на раскинувшуюся перед ней картину.

– Да. Я наконец дошел до объяснения того, что вы сейчас видите. Именно поголовный переход на кремацию тел в Корканте подарил нам столь уникальный объект культуры. Захоронения в земле более не актуальны, но людям все еще нужно место, где они смогут ментально соединиться со своими близкими. И поэтому появились они…

Он улыбнулся.

– Леса посмертных масок.

Они были на каждом дереве. Белые, абсолютно анатомически точные лица, они висели на ветвях, словно смотрящие на прибывших глазами самой смерти. И пусть веки их были закрыты, их взгляды ощущались со всех сторон.

– Подобные маски изготавливают с помощью гипсовых слепков, снятых прямо с лица покойника. Благодаря правильной обработке удается сохранить все детали внешности, включая мелкие морщины или шрамы. Можно сказать, что сейчас на вас смотрит человек именно таким, каким он был сразу после смерти.

Они действительно смотрели на нее такими, какими были сразу после смерти. Три лица, бесконечно являющиеся ей в кошмарах.

Когда-то любимый мужчина, в потухающем взгляде которого сквозила вся ненависть этого мира.

Напавший на нее убийца, торжествующий даже