дверь комендатуры. За входом сразу налево, узкий коридор и третья дверь справа.

— Привет, дядь Рустам, — парень ввалился в комнату связи. — Как поживаешь?

— Рустам Равильевич, — сухо ответил тот, одарив парня всё тем же уже до боли знакомым взглядом. — Чё надо? Если связаться с кем — пятёрка серебра.

— С тобой что? Культя с утра зудит, что ли?

— Я тебя спрашиваю: «Надо чего⁈»

— Да так я… Мне от Грога должны документы прийти, — Макс окончательно опешил от подобного подхода.

— В дежурке твоё говно лежит. Всё?

— Всё, — пацан пожал плечами, всё ещё не понимая, где успел так накосячить.

— Ну и вали тогда нахуй, не отвлекай от работы.

— Ой, да пошёл ты! — огрызнулся он и хлопнул дверью.

Татарин что-то крикнул в ответ, но хорошая звукоизоляция обрезала фразу на первых буквах, а уточнять Макс и не собирался. Парень покинул комендатуру, пребывая в задумчивом и уже знатно раздражённом состоянии. За что его так? Хоть бы объяснил, высказал. Неужели сложно просто взять и поговорить, объяснить человеку причину недовольства. Может, ситуация и выеденного яйца не стоит. А ведь он его другом считал…

Макс прошёл чуть дальше и сунулся в другую дверь. Здесь располагалась дежурка, где постоянно, сменяя друг друга, всегда находилось двое дружинников. Они как раз и контролировали тех, кто проходит через отстойник. Вчера ночью парень прибегал к ним, чтобы поручиться за Анфису. По большому счёту, это выглядело как обыкновенная расписка, мол, я такой-то, такой-то, ручаюсь за гостя и всё в этом духе. Смена сейчас уже другая, но ведь ему и не люди нужны, а просто бумаги забрать.

— Здорова, мужики, — Макс изобразил благодушие, хотя давалось ему это уже с трудом.

— Чё хочу? — уставился на него один из них.

— Проходим, — нажав клавишу произнёс второй, глядя в монитор видеонаблюдения.

— Да мне здесь бумаги должны были оставить.

— Фамилия?

— Яковлев, — тут же ответил пацан.

— Гля, Клин, это походу тот самый гондон, который вчера упыриху в крепость привёл.

Одной фразой дружинник объяснил всё. Но Максу от этого легче не стало, напротив, внутри всё закипело, и он едва сдержался, чтобы не обложить парочку последними словами. Оно, может, и стоило, но всё же чревато последствиями. Однако и подобного отношения к себе и своей девушке парень терпеть не желал.

— А ты почему со мной так разговариваешь, вообще?

— А ты чё за хуй, чтоб я тебе в ножки кланялся? — тут же огрызнулся тот. — Думаешь, если у тебя заступники наверху сидят, то тебе всё можно?

— Бумаги отдай, — сухо произнёс пацан и протянул руку.

Дружинник вложил в неё пакет, но не отпустил и некоторое время сверлил парня глазами.

— Я бы на твоём месте валил из города, — посоветовал он. — И шалаву свою прихватить не забудь.

— Или что? — с вызовом уточнил пацан.

— Узнаешь, — ухмыльнулся тот.

— Да что она вам сделала такого, что вы так относитесь⁈ Вы ведь её даже не знаете! — Макса всё же прорвало, но он пока сдерживал гнев.

— А это ты у моей жены и двоих детей спроси, которых я своими руками на заднем дворе хоронил. Или вон у Клина поинтересуйся, каково это, когда твоя беременная баба на тебя же бросается. Валите из города, пока вас обоих не сожгли на площади.

Макс психанул и со всей силы грохнул дверью. Быстрой, рваной походкой покинул территорию администрации и направился домой. Благо идти здесь всего пару шагов. У подъезда стояли двое, один из них сосед по площадке. Оба одарили пацана уже ставшим привычным, презрительным взглядом и замолчали, хотя ещё секунду назад что-то очень бурно обсуждали. Впрочем, парень догадывался, что именно. А внутри всё ещё продолжала кипеть злость.

— Чё вылупились⁈ — с вызовом спросил пацан, но никакого ответа не получил.

Он влетел по лестнице, ввалился в квартиру и раздражённо швырнул конверт на тумбочку. После этого сел на этажерку, в которой находилась обувь, и прикрыл лицо руками. Его трясло от злости. Больше всего он ненавидел вот такую несправедливость. С другой стороны, он и людей понимал. В дежурке ему доходчиво объяснили свою позицию и в ней присутствовало больше правды, чем в доводах Макса. Человечество ещё долго не сможет привыкнуть к новым условиям, и если бы только они. Да и у злых, скорее всего, не меньше поводов, чтоб ненавидеть людей.

— Ты чего?

Из раздумий парня выбил спокойный голос матери.

— Нормально всё, — парень растёр руками лицо и натянуто улыбнулся. — А ты чего не на работе, отпросилась?

— Да, — ответила она и отвела взгляд в сторону.

— Та-а-ак, — протянул Макс и посмотрел ей прямо в глаза. — Что случилось?

— Да всё нормально, не беспокойся.

— Ма, я же вижу…

— Да уволили её. Из-за меня, — вместо неё ответила Анфиса. — У тебя, походу, тоже день не совсем заладился.

— Это правда? — парень взял мать за плечи и попытался поймать взглядом её глаза.

— Да какая теперь разница?

— Козлы вонючие, — сквозь зубы процедил Макс. — Уроды.

— Всё, успокойся, — Светлана высвободилась и прошла на кухню. — Я вам тут поесть приготовила. Садись, пока горячее.

— Мам, это ведь неправильно, они не имели права!

— Макс, — перешла на строгий тон та. — Я сама разберусь, хорошо⁈

— Нужно с Грогом связаться…

— Макс! — строго, в один голос оборвали его уже обе.

— Она с нами уйти хочет, — добавила Анфиса в образовавшуюся паузу.

— Мам, ты уверена?

— Да, к Грогу поеду.

* * *

Они решили не затягивать и свалить из крепости, как только сядет солнце. Пока женская половина собирала вещи в дорогу, Макс метался по квартире, в попытке хоть как-то убить время. Он едва дождался половины седьмого и отправился забирать заказ.

У лавки курили двое. И хоть они всячески делали вид, что не обращают на одинокого прохожего никакого внимания, он сразу всё понял. Слишком уж странным выглядело поведение мастера на фоне всех остальных. Макс, конечно, успокаивал себя по пути в кузницу, мол, на тот момент он мог ещё ничего не знать, однако сейчас всё стало очевидно. Похоже, кузнец решил, как говорится, и