– Когда это произошло? – спросил я.

Следователь посмотрел на часы.

– Около двух часов тому назад. У вас имеются какие-нибудь предположения относительно мотивов убийства?

– Нет, – качнул головой я.

– Когда вы последний раз виделись с покойным?

– Вчера вечером.

– Как он вел себя?

– Как обычно.

– Быть может, он высказывал какие-нибудь опасения?

– Нет, – уверенно ответил я. – Мы просто посидели, попили чаю, поболтали о всякой ерунде и в начале одиннадцатого разошлись.

– А зачем вы сегодня пришли к господину Кровицу?

На мгновение я растерялся.

– Просто так…

Следователь подозрительно прищурился.

– Не успели что-то договорить вчера вечером?

– У нас с Витькой всегда есть о чем поговорить.

– Понимаю. – Не сводя с меня взгляда тусклых глаз, следователь слегка повел головой сверху вниз.

Собственно, все, что мне было нужно, я уже узнал. Продолжать разговор далее не имело смысла. Я сунул руку в карман ветровки, нашел там связку ключей, зажал в кулаке грушевидный брелок и сильно надавил большим пальцем на тугую кнопку.

В первый момент после того, как сработал клиппер, я не заметил никаких изменений. Но я знал, что реальность должна была хоть в чем-то стать иной.

Присмотревшись, я обнаружил, что портрет Сида Барретта, висевший на одной кнопке у Витьки над столом, съехал чуть в сторону. А на носу у следователя Краснова появился крошечный прыщик.

– Как вы думаете, где сейчас может находиться господин Кровиц? – спросил следователь.

– Не знаю, – совершенно искренне признался я. – Может быть, на работе. А может быть, просто вышел за сигаретами, встретил кого-нибудь из знакомых и заболтался.

– Вам известен адрес мастерской, в которой работает господин Кровиц?

Витькина контора находилась в двух автобусных остановках от дома, но в ответ на вопрос следователя я отрицательно покачал головой.

– Ну что ж. – Краснов поднялся из кресла и слегка развел руки в стороны. – В таком случае у меня к вам больше нет вопросов.

Я тоже встал, но, прежде чем уйти, поинтересовался:

– А при взрыве никто не пострадал?

– По счастью, нет. Детонатор взрывного устройства, установленного на двери господина Кровица, был настолько чуствительным, что сработал, когда сосед напротив сильно хлопнул дверью. Соседу повезло, что он захлопнул дверь войдя в квартиру, а не выходя из нее.

– На все воля случая, – улыбнулся я.

Следователь, похоже, был не согласен с моим фаталистическим отношением к случившемуся.

– Видите ли, Анатолий Иванович, просто так, ради забавы, никто не станет взрывать дверь никому не известного мастера по ремонту телеаппаратуры, – сказал он, скрестив руки на животе. – Так что, если вспомните что-нибудь, что, по вашему мнению, могло бы заинтересовать нас, непременно позвоните.

Краснов достал из нагрудного кармана визитную карточку и протянул ее мне.

Я взял карточку и, даже не взглянув на нее, сунул в карман. Сейчас мне хотелось как можно скорее уйти отсюда. Мне нужно было остаться одному, чтобы как следует все обдумать и решить, что делать дальше.

Раскланявшись со следователем Красновым, я вышел из крохотного кабинета. Пройдя под подозрительными взглядами милиционеров через прихожую, я покинул квартиру, сбежал вниз по лестнице и, хлопнув дверью парадного, выбежал на улицу.

На улице было жарко. Пахло пылью, горячим асфальтом и завядшей травой. День сегодня был ясным и солнечным, что вовсе не поднимало мне настроения.

Проведя тыльной стороной ладони по лбу, я вытер выступившую испарину.

Милицейский «уазик» и машина «Скорой помощи» стояли там же, где и прежде. Только два врача в белых халатах теперь лениво курили возле открытой дверцы кабины водителя. А дотошные старушки о чем-то придирчиво расспрашивали молодого милиционерчика с чистыми погонами.

Добежав до дома и, по счастью, не встретив вновь возле подъезда Трепищева, я первым делом кинулся к телефону. Набрав Витькин рабочий номер и слушая бесконечно долгие гудки в телефонной трубке, я от нетерепения едва не приплясывал на месте.

Наконец на другом конце линии кто-то снял трубку.

– Алёу, – протяжно произнес томный женский голос.

– Мне Кровица, – коротко бросил я.

В ответ раздался отрывистый звук, после которого можно было ожидать, что трубка незамедлительно будет брошена на рычаг.

Но, к величайшему моему изумлению, вместо частой серии коротких гудков отбоя я услышал пронзительный крик:

– Кровиц!.. Виктор!.. Тебя к телефону!..

– Слушаю, – раздался спустя какое-то время голос Витьки.

– Это я, Анатоль, – назвался я.

– О! – радостно воскликнул ни о чем не подозревающий приятель.

– Слушай, Витька, немедленно бросай все дела и чеши ко мне.

– А что случилось? – удивился Кровиц.

– Узнаешь, когда придешь.

– Вообще-то у меня тут дела, – с неохотой протянул Витька.

Должно быть, за то время, что он сидел дома, в конторе накопилась гора работы. И шеф, как всегда, пригрозил Витьке, что если он не разгребет ее за пару дней, то может искать себе другую контору.

– Помнишь своих вчерашних пришельцев из будущего? – вкрадчивым голосом спросил я у Витьки.

– Ну…

– Дело касается их.

Несколько секунд из трубки не доносилось ни звука.

Наконец я услышал:

– Ты это серьезно?

Вопрос был задан в высшей степени недоверчиво. Еще бы, за все время знакомства я, наверное, ни разу не отреагировал на Витькины истории так, как ему этого хотелось бы.

– Абсолютно серьезно, – недрогнувшим голосом ответил я. – Мне стали известны факты, имеющие к ним непосредственное отношение… Короче, бросай все и приходи.

– Буду через двадцать минут, – решительно произнес Витька.

Нажав кнопку отбоя, я положил трубку на стол и тяжело вздохнул. Ну хорошо, мне удалось перехватить Витьку у следователей. А что дальше?

На этот вопрос у меня ответа пока не было. Такой сложной ситуации, как сегодня, в моей практике еще ни разу не возникало. Воспользовавшись клиппером, я отыскал новый вариант реальности, в котором Витька остался жив. Но я не мог продолжать поиски до тех пор, пока не найдется вариант, в котором взрыва, выбившего дверь в Витькиной квартире, вообще не было. Кроме того, кто-то же заминировал Витькину дверь. Не найдя ответа на вопрос, кому это было нужно, я не мог быть спокоен за дальнейшую судьбу Витьки Кровица. А следовательно, и за свою собственную.