Володя приехал домой. Лиды еще не было, и он сел на диван и взял свою старую потрепанную записную книжку. Лениво листая пожелтевшие маленькие странички, исписанные его мелким ровным почерком, читал имена старых, со школьной скамьи, знакомых и все думал об одном: как помочь хуторянам? А что, если ушлых начальничков самих вытеснить оттуда? Создать им такую жизнь, чтобы им самим захотелось, как говорится, ноги оттуда унести? А что, хорошая мысль! Но как это сделать?

Вот, помнится, стояли они под Грозным... У них было задание: выкурить из одного маленького аула банду боевиков. Те не успели отойти в горы, засели в ауле и захватили в заложники мирных жителей, местное население – своих же соплеменников.

– Штурмом на них не пойдем, – сказал тогда командир отряда Иван Широков, – у них положение более выгодное, много наших ребят положат. Будем выкуривать потихоньку, торопиться нам некуда...

Аул окружили и несколько дней держали в осаде. По ночам ребята Широкова под покровом темноты заходили в аул и занимались, с точки зрения банды, вредительством: один раз угнали стадо баранов, в другой раз сожгли мукомольню. Потом вообще завалили камнями горный ручей, который нес в аул воду. Таким образом, все селение осталось без еды и воды. На шестой день, не выдержав, бандиты постарались уйти в горы. Иван со своими ребятами догнали их...

* * *

Приход Лиды оборвал его воспоминания.

– О! Ты уже дома? Володь, может, хоть в ночной клуб сходим? – Лида переоделась в домашний халат и подошла к другу. – Хочется хоть как-то развлечься, отпуск все-таки...

Она смотрела на него жалобно. Умеют эти девчонки подлизываться! Но он не собирался поддаваться на провокации.

– Извини, не могу, не проси. Мне сегодня надо возвращаться на хутор.

– Опять на хутор? Зачем?

– Телефон надо отвезти Угорцевым, у них же никакой связи с миром. А я им мобильник купил, смотри. Конечно, он самый примитивный, но зато с большими кнопками, а то они плохо видят. Пятьсот рублей им на счет положил, чтобы звонили, если что...

– Значит, на хутор... Так. А на море когда?

– Не знаю, Лид, честно, не знаю. Как получится. – Володя достал сигареты.

– Значит, для тебя эти старики важнее нашего отпуска? Важнее меня, да?! Ты, между прочим, целый год работал, как... я не знаю, как! Ты что, не устал? Вот лично я очень устала и хочу отдохнуть! Я имею право один раз в году поплавать в море?

– Разумеется, имеешь. Слушай, а поезжай туда одна, на поезде... Или нет, лучше на автобусе. Я видел, в турфирмах продают путевки, и недорого...

– Ты хочешь меня спровадить, Строгов? Зачем? Я тебе мешаю?

– Ну, Лида, что ты говоришь? Поверь, я тоже очень хочу поехать в эту твою Кабардинку... Но не могу, честное слово. Если я не вступлюсь за хуторян, их же просто выкинут из своих домов. Вот послушай, какая у них ситуация...

Володя взял Лиду за руку и усадил рядом с собой на диван. Он рассказал ей все, что узнал вчера от Арсения Матвеевича и Татьяны Семеновны. Лида терпеливо слушала и при этом смотрела на друга широко открытыми глазами:

– Строгов! Ты ненормальный! Почему всем этим должен заниматься именно ты?

– Подожди, Лид, а ведь ты в институте в числе прочих предметов проходила и юридическое право.

– Ну, проходила, и что?

– Тогда ты должна знать: Угорцевы и другие хуторяне имеют право не покидать свою землю?

– Если она оформлена у них в собственность, тогда имеют. Земля оформлена?

– Нет, вряд ли. Арсений Матвеевич сказал, что понятия не имеет ни о каких документах на собственность.

– Ну, вот! Они сами виноваты. Надо было ехать в город и все оформить по закону. А теперь, думаю, уже поздно...

– Но они сто лет жили на этой земле, и никто никогда им слова не говорил! Что же им теперь делать? Кто им поможет? Их же просто выкинут, как щенят...

– Володь, у нас, в конце концов, есть полиция, прокуратура, я не знаю, там... какие-то еще организации...

– Какие именно? Кто будет бодаться с замом главы администрации и самым главным газовиком города?

– Пусть общественность поднимется...

– Ну, пусть поднимется. Только кто ее поднимет? И кому вообще есть дело до этих людей?..

– Слушай, Володь, пошли перекусим, что ли? Я еще не обедала, а у Ирки мы только чай пили.

Они сели на кухне, Лида быстро разогрела плов и поставила перед Володей тарелку с дымящейся ароматной едой. Потом положила плов и себе и тоже села за стол.

– Лид, ты только подумай, – продолжал кипятиться Строгов, – три маленькие бедные семьи, живущие на выселках, на краю света – в шестидесяти километрах от города, почти в лесу! У них даже газа нет, они печки до сих пор дровами да кизяками топят. Знаешь, что такое кизяк?

– Нет, – равнодушно бросила она, работая ложкой.

– Навоз. Перемешанный с соломой, высушенный и сформированный в такие подобия брикетов...

– Фу, Строгов! Нашел о чем говорить за столом!

Лида с отвращением посмотрела на плов в своей тарелке.

– Что, неприятно? А они ими печки топят и еду в тех печах готовят, между прочим.

– Ты же сам говорил, что газ туда тянут...

– Ага, тянут. Только не ради них. Да если бы начальнички не присмотрели себе этот хутор...

– И что, теперь ты, как доблестный рыцарь Робин Гуд или этот, как его?.. Который с ветряными мельницами боролся... Дон Кихот... Теперь ты будешь бороться за справедливость? Отстаивать какой-то там хутор?

– Наверное, буду.

– Строгов, ты ненормальный. Зачем тебе это? Их же там всего два с половиной человека! Да для этих людей даже лучше, если они переедут в деревню, как ты не понимаешь?

– Это чем, интересно, лучше?

– А тем! Ты только представь, как они живут сейчас: одни на краю света, практически в лесу, как ты говоришь, без газа и цивилизации. Навозом печки топят – это же дикость какая! И это в двадцать первом веке! Ракеты вон в космос каждый месяц летают, скоростные поезда, компьютеры, смартфоны... А тут... Господи! Я даже представить себе такое не могу. И вот, наконец, у них появилась реальная возможность зажить нормально, переехать в деревню, к людям, начать топить газом, готовить на плитах... Там и почта в деревне есть, ты сам говорил... Да о таком можно только мечтать! И к дороге они будут поближе. Мало ли что – «Скорую» надо будет вызвать или еще кого-то... Нет, они просто дураки, твои хуторяне, сами не понимают своей выгоды.

– А ты их спросила: хотят они себе такой выгоды? Да, газ – это газ! Тут не поспоришь, удобство и все такое. А в остальном? Пойми: эти люди всю свою сознательную жизнь жили натуральным хозяйством, своей скотиной, своими огородами, рыбой, что ловили в озере, ягодой, что собирали в лесу. Они, я думаю, как и каждый человек, имеют право на выбор: остаться жить на хуторе в своих домах, которые они, между прочим, сами себе строили, или идти в деревню, в чужие дома, которые, кстати сказать, еще латать нужно. А им этого выбора не дают, все решают за них. Это же несправедливо, Лида, пойми...