мужик не врал. Только местные знали, что вокзал не закрыт на ключ. И Рудик знал старую баню Субботиных, которая была позади их огородов. Субботины давно поставили новую баню, рядом со своим домом, а старая почти уже упала, покосившись на один бок. Получается, мужик пришёл вчера вечером, когда ещё не было ледяной стены. Или была?

— Так что у вас тут произошло? — Спросил мужик.

Рудик сел на край платформы и начал ему рассказывать, что случилось у них в Дорохово вчера вечером. Мужик стоял рядом, слушал его, задумчиво ковыряя асфальт носком сапога. Рудик рассказал ему всё, кроме того, что баба Люба сказала про инструменталку. Почему-то он решил про это пока не говорить. Когда Рудик закончил рассказ, мужик сел рядом с ним, посмотрел на него, а потом спросил:

— А ты как остался в живых? Ты же стоял ближе к двери, чем та женщина? Ты что, какой-то особенный? Как, кстати, тебя зовут?

— Рудик Лушников. — Рудик протянул ему руку, неприятно поразившийся, что из всего, о чём он только что рассказал, этот грибник выделил только это.

— А меня Тихон Карлович. — Мужик не достал руки из кармана и снова спросил — Так ты скажешь, чем ты такой особенный?

Чувство необъяснимой тревоги подступило к Рудику, когда Тихон Карлович посмотрел на него своими цепкими серыми глазами, слишком холодными и настороженными, словно Рудик был его личным врагом. И Рудик, помедлив, ответил:

— Не знаю, наверное, заговорённый.

— Так. — Тихон Карлович встал, прошёл несколько шагов по платформе, и остановился, задумавшись.

Рудик подумал, что Тихона Карловича не очень-то заинтересовало облако, и он не спешит посмотреть на него. Не спешит он посмотреть на жёлтые пятна, на паутину, которая окутала дома. И только один вопрос его заинтересовал, чем он, Рудик, такой особенный. Рудик почувствовал, как у него пересохло во рту.

— Я хочу сходить к колодцу, пойдёте со мной? — Спросил он.

Тихон Карлович повернулся к нему и кивнул головой. Рудик пошёл к трансформаторной будке, мельком взглянув на жёлтое пятно. Он уже прошёл пятно, но снова вернулся к нему, дождался, когда Тихон Карлович подойдёт ближе и сказал:

— Вот, такие пятна остались на месте тех, кто пропал. Они пахнут резко, какой-то химией, кислотой. Сейчас уже не чувствуется, но вчера был запах. И привкус у меня вчера был во рту горько-сладкий. Сегодня такого привкуса нет. И глаза не режет.

Тихон Карлович тоже остановился возле пятна, потом пожал плечами и сказал:

— Без лаборатории не определить, что это такое. Пошли к колодцу. А сейчас у тебя нет такого привкуса?

— Нет. А у Вас?

Тихон Карлович как-то неопределённо хмыкнул и Рудик не понял, есть ли этот проклятый привкус у Тихона Карловича, или нет. Зато сам снова почувствовал во рту горечь. Но решил промолчать об этом. И чувство недоверия к этому Тихону Карловичу, так неожиданно появившемуся в Дорохово, у него только росло.

Они вышли на улицу, и пошли вдоль домов. Тёмные окна настороженно провожали их своими потухшими взглядами, и Рудику казалась, что за ними отовсюду наблюдают. Он старательно избегал смотреть на облако, а Тихон Карлович просто не обращал на него внимания. Рудик вздохнул. Может он стал таким недоверчивым из-за последних событий, и все его сомнения беспочвенны? Да чёрт с этим Тихоном Карловичем, каким бы он не был странным, но Рудик всё равно был здесь уже не один. Он подошёл к колодцу, распахнул крышку, и увидел, что ведра нет. «Как и говорил Настин отец бабе Любе, ведра опять нет» — Подумал Рудик. Вслух он сказал:

— Надо ведро найти.

Тихон Карлович опять пожал плечами, и Рудик пошёл к калитке Дорофеевых. Дом был закрыт, сами они переехали в том году в Первоуральск, и этим летом они ни разу не приезжали его навестить. Во дворе никаких вёдер не было, а сараи, как и дом, все были под замками. Но на приступке возле крыльца стояла пустая пластиковая бутылка. Рудик взял её и вернулся к колодцу. Он привязал бутылку к верёвке и бросил в колодец. Бутылка плавала на поверхности, не желая заполняться водой.

— Надо камни небольшие в неё насыпать. — Посоветовал Тихон Карлович — Она лёгкая, так не наберёшь никогда.

Радик подцепил с земли несколько небольших камней и протолкал их в горлышко. Камни были грязные, но это совсем его не беспокоило. Его вообще больше ничего не беспокоило. Он снова бросил бутылку в колодец и смотрел, как вода тонкой струйкой полилась в неё. Он дождался, пока вода заполнит половину бутылки и поднял её. Вода была мутная, поэтому Рудик поболтал бутылку, и вылил грязную воду. Он ещё раз бросил бутылку в колодец и снова набрал воды. Вытянув ей наверх, он протянул её Тихону Карловичу, но тот с улыбкой отрицательно покачал головой, отказываясь. Радик с жадностью начал пить, не обращая внимания на болотный привкус воды. Он поставил остатки воды на полку, и захлопнул дверку колодца.

— Я предлагаю уйти отсюда той дорогой, которой Вы пришли сюда. — Сказал Рудик — Возможно, это единственный путь.

— Слушай, Рудик, ты где вчера был, когда свет выключили? — Вдруг спросил Тихон Карлович, проигнорировав предложение Рудика.

— Дома был. Боевик смотрел. Лежал на диване.

— Ты был трезвый? — Снова спросил Тихон Карлович.

— Абсолютно. Мне завтра на работу, вернее уже сегодня.

— А никаких хронических болезней у тебя нет? Может, ты лекарства какие принимаешь? — Продолжал допытываться Тихон Карлович.

— Ничем я не болею, таблетки никакие не пил. А что, какие-то препараты могут спасти от этого облака? — Рудик внимательно посмотрел на Тихона Карловича.

— Да я так, версии разные перебираю. Ты же сам говоришь, кругом были химические запахи, вот и подумал, может, есть какие-то лекарства, которые нейтрализуют губительные последствия от всего этого.

— Губительные последствия от ветра, который взял, и развеял человека? Это что за химический препарат такой, что-то раньше я про такое не слышал. — Резко ответил Рудик, но сразу пожалел об этом, ему не резон было ссориться с Тихоном Карловичем, каким бы подозрительным он не выглядел.

— Ну-ну, не кипятись! — Миролюбиво ответил Тихон Карлович, хотя глаза его оставались настороженными и недоверчивыми — Понимаю. Стресс. Непонятная ситуация. Так ведь и я в таких же условиях, как и ты. Тоже застрял здесь непонятно насколько.

— Так пойдёмте отсюда быстрее, попытаемся уйти по вашему пути в Малиновку. Я не хочу здесь оставаться ещё на одну ночь.

— Пойдём, я ведь не против. Только я хотел посмотреть на тот сарай, в котором ты ночью был. А ты