— Хорошо. А второе направление?

— Архивы других древних городов. Номады, обитающие за пределами анклавов, регулярно притаскивают на обмен какие-нибудь древности. Чаще всего — сломанный и бесполезный мусор, но среди него попадаются и мнемопластины, которые они находят в руинах. Правда, чтобы найти что-то действительно ценное, нужна серьёзная экспедиция.

— Понятно.

— И есть ещё кое-что. Это касается многих древних архивов и техники, в том числе тех, что на Чёрной пирамиде. Я, кажется, уже рассказывала о том, что в них есть засекреченные разделы и функции, доступ к которым закрыт. И ключом чаще всего выступает генетическая метка.

— Как на оружии Аракетов?

— Да, принцип схож, но уровень защиты жёстче. Защита на оружии Аракетов массово устанавливалась ещё во времена колонизации других миров — для того, чтобы им не могли воспользоваться гелоты. Так что там достаточно и минимального процента primum sanguis. Но для доступа к более серьёзным артефактам нужно быть чистокровным потомком Аракетов. Во многом из-за этого ортосы так одержимы идеей восстановления генома Изначальных. Они верят, что это позволит восстановить былое могущество арранов. Может быть, даже снова открывать врата в другие миры.

— Понятно… — задумчиво пробормотал я. — Значит, возможно, ответ где-то совсем рядом. Надо только открыть нужную дверь.

— Возможно. И теперь у нас для этого есть вы. От вас в буквальном смысле зависит будущее Аксиса.

— А чего хотят кельтарры? Ну, если всё же предположить, что Красная рука — это наследник какого-то древнего тёмного культа?

Джабари не стала торопиться с ответом.

— Сложно сказать, Ян. Кельтарры — это обобщенное название всех тёмных культов, обращающихся к силам Заарума. И мотивы у них в разные периоды истории были разные. От простого желания устранить конкурентов ради власти и могущества до… Самых радикальных.

— Уничтожение Аксиса?

— Уничтожение всей известной вселенной. И возврат к царству первозданного хаоса, в котором те, кто служил ему, станут новыми богами.

— Эти ребята, я смотрю, не мелочились, — усмехнулся я.

— Во времена Раскола ставки возросли, как никогда, — серьёзно ответила советница. — И, возможно, та игра ещё не завершена. По крайней мере, те, кто остался в живых, не очень-то похожи на победителей.

— Это точно…

Джабари кивнула, всем видом показывая, что разговор закончен.

— Мы продолжим поиски, Ян. И, надеюсь, теперь мы будем всегда на связи. Позвольте спросить — что вы сами собираетесь предпринять?

— То же, что и вы. Искать.

Когда образ Джабари растворился в воздухе, я поймал на себе взгляд Энки и невольно чертыхнулся сквозь зубы. Увлёкшись, я только сейчас понял, что разговариваю вслух.

— И кто это был? — как ни в чем не бывало, поинтересовался демон, отхлебывая из бутылки и протягивая её мне.

— Ординаторы. Они еще в Пасти вышли со мной на связь, предложили помощь.

— Ну и как, помогли?

В его голосе я расслышал явные нотки сарказма. Я принял бутылку и тоже промочил горло.

— Если честно — пока не особо. Но, кажется, теперь понятно, почему Красная рука хочет меня убить. Ты был прав, дело не в даре. Всё потому, что я — Аракет.

Убивать легко. Стоит только начать — и довольно быстро это становится делом обыденным. На такой вот невесёлой мысли я поймал себя, подбираясь уже к третьей за сегодня жертве.

А уж охотиться, используя серый мир, и вовсе проще простого. Главное — суметь выследить добычу и подобраться на расстояние прямой видимости. Дальше уже можно нырять на изнанку, спокойно подходить к ней вплотную и бить из пустоты.

Правда, я успел заметить, что некоторые животные всё же каким-то образом чуяли моё приближение — настораживались, поднимали головы, озираясь. Возможно, и с людьми так. Какое-то смутное шестое чувство, схожее с тем, когда затылком ощущаешь на себе чей-то пристальный взгляд.

Что ж, надо взять на заметку. Ещё один факт в копилку знаний о моей новой реальности.

Зверь, которого я окрестил вараном, дёрнулся, неожиданно получив полметра острой зачарованной стали в загривок. Из глотки его вырвался короткий, быстро стихший хрип, тело забилось в предсмертных конвульсиях, так что я наступил на него, прижимая к земле.

Бил я без затей, вертикально сверху, беря чуть левее хребта. Клинок, пронзив уродливую горбатую спину, дошёл прямиком до сердца, призрачное биение которого я тоже научился различать при взгляде с изнанки. Точнее это был занятный симбиоз моего дара и той функции боевого ядра Жнеца, что подсвечивала через линзы наиболее уязвимые места любого противника.

Подождав, пока зверь перестанет трепыхаться, я выдернул клинок. Кровь на нем слегка дымилась — как и большинство обитателей местных пустошей, уродец был подпорчен игнисом, но не настолько, чтобы свойство Губителя Скверны срабатывало в полную силу.

Это хорошо. Значит, мясо съедобно.

Строго говоря, это и не варан вовсе, но я уже привык называть их так. Разделывая предыдущих бедолаг, я понял, что ящериц они напоминают лишь внешне, да и то издалека. По факту эта штука теплокровная и всеядная, а бугристая жесткая шкура, похожая на кожу рептилии — явно следствие мутаций. Кое-где на ней ещё видны остатки шерсти.

Наученный горьким опытом, разделал я добычу прямо на месте. В первый раз притащил на стоянку целиком, так потом пришлось перебираться в другое место — потроха и прочие остатки туши мало того, что зверски воняли, так ещё и привлекли кучу местных крыс.

Разделывать тушу без ножа и охотничьих навыков — сомнительное удовольствие. Но спасало то, что меч был чертовски острый. Обезглавив и выпотрошив тело, я оттащил его чуть подальше и разрубил на несколько частей. С собой захватил задние ноги и пару длинных кусков мяса со спины — самое съедобное. Или, точнее сказать, удобоваримое. Готовить пищу, не имея в распоряжении ни котелка, ни треноги, ни прочих приспособлений — тоже так себе развлечение. Но мы с Энки наловчились запекать мясо небольшими кусками, предварительно вымачивая в вине.

С вином, к слову, перебоев не было. Выуживание из пустоты бутылок с выпивкой — одно из немногочисленных умений, которые Энки сохранил после той заварухи в Калидонском лесу. Поначалу я ворчал, что так немудрено и спиться. Но амальгама не давала мне пьянеть, а от похмелья и вовсе избавляла полностью — к этанолу и продуктам его распада Ама относилась как к любым другим токсинам и старалась побыстрее нейтрализовать их.

С тех пор, как нас вышвырнуло на тракт в окрестностях Долины Багровой пасти, прошло около двух суток. Если бы мы всё это время двигались на юг, то давно бы уже добрались до Крысиного замка — главной и чуть ли не единственной переправы через каньон Наксос. Но я специально не торопился. Да и от самой дороги мы решили держаться подальше, сделав по дороге к замку здоровенный крюк.