Во-вторых, волосы… он не знал, что у людей они могут быть разного цвета, как шерсть у кошек, а для местных жителей пестрота волос – норма. Прическу хозяйки разнообразили пряди трех цветов: коричневые, желтые и черные, да и приходящий к ней в гости мужчина мог похвастаться роскошной двухцветной бело-коричневой шевелюрой, а так люди как люди. Впрочем, из двух десятков известных человечеству инопланетных цивилизаций двенадцать принадлежат к гуманоидному типу, – видимо, он наткнулся на тринадцатую. И все равно – до чего же аборигены этой планеты похожи на людей!

Женщина, у которой он живет, невысокого роста, щупленькая, с миловидным лицом и густой гривой длинных волос, которые она собирает в роскошный хвост, спускающийся до пояса. Сколько ей лет, Сергей сказать не мог, хотя бы по той причине, что земными мерками тут мерить бессмысленно. Земная наука давно уже научилась отсрочивать старость, и человек в тридцать лет почти ничем не отличался от столетнего. Так что он мог сказать лишь одно – приютившая его хозяйка была еще не старой, как, впрочем, и приходивший к ней каждый день одноногий мужчина. Возможно, существовали еще и внутренние отличия, но их выявления – забота антропологов. Хотя, если судить по поведению старичка-доктора, который каждый раз его с интересом ощупывает и простукивает, какие-то отклонения от физиологии местных аборигенов у него, землянина, имеются. Конечно же, доктора наверняка удивило быстрое выздоровление пациента, но заметно, что местного эскулапа смущает что-то помимо этого. Знать бы только что? Сергей вздохнул и, наклонившись, помассировал колено. Нога до сих пор побаливает, да и онемение не проходит, что говорит о непрекращающейся работе нанвитов. Это несколько беспокоило Сергея и доставляло неудобство при ходьбе, заставляя слегка прихрамывать, но тут уж ничего не поделать.

Во всей ситуации самое поганое – уровень развития местной цивилизации, особенно если судить по данному образцу технического гения. Сергей обошел вокруг трактора. Несколько непривычная шестиколесная компоновка, две пары маленьких колес соединены между собой узкими гусеницами, еще одна пара – в рост человека. Шины отсутствуют как таковые: просто железные обода с толстыми спицами, утыканные по периметру шипами. Корпус – длинный цилиндр, расширяющийся посередине там, где находится водительское место. Спереди торчит длинная труба, зачем-то украшенная причудливой чеканкой, потемневшей от времени. Третий уровень развития или четвертый, а это значит одно – он здесь застрял, и застрял надолго. Максимум, на что способна местная наука, это, скорее всего, обычная радиосвязь, а поданный с ее помощью сигнал о спасении – все равно что крик в пустоту, к тому же наверняка тут еще не изобрели мощных передатчиков. Естественно, существует некая вероятность, что он ошибается и этот трактор – всего лишь поделка местного умельца, но, судя по тому, что он видел в доме, не стоит рассчитывать на серьезные технические возможности местной цивилизации – быт примитивный. Так что единственное, на что остается надеяться, так это на присутствие исследовательской группы ИВИса[4], ибо только ивисовцам разрешен доступ на планеты данной категории.

– Параграф одиннадцатый кодекса Земной Федерации: разрешен прямой контакт только с цивилизациями, имеющими седьмой уровень развития и выше, – пробормотал Сергей и тяжело вздохнул. – Остается вопрос, а есть ли вообще на этой планете наблюдатели?! – Он раздраженно, поскольку ответ был очевиден, стукнул кулаком по ободу колеса так, что посыпались кусочки ржавчины.

Все кресла в капсулах снабжались специальными маячками, которые автоматически активировались при катапультировании, и его кресло не было исключением. Но тот факт, что ивисовцы до сих пор не дали о себе знать, говорил об одном – их здесь нет. По всей видимости, данная планета находится вне исследованной зоны, и получается, что он здесь надолго… если не навсегда.

– Вот чертовщина! – Сергей уперся лбом в холодный обод колеса.

Одна надежда, что компьютер корабля успел передать сигнал «SOS». Тогда за ним прилетят. Не сразу и не завтра, но когда-нибудь… когда-нибудь.

– Серг, лавкуинс арувг лкон Зельда.

Сергей резко выпрямился и, покосившись на подошедшего к нему мужчину, который красноречивым жестом указал в сторону дома, молча кивнул.

«Анализируйте язык. Попытайтесь разбить его на отдельные части, отделив глаголы и существительные. Прилагательные, причастия, фразеологические обороты и правильное произношение слов вы добавите потом. Прежде всего добейтесь, чтобы собеседник вас понимал. Если вы скажете на его языке: «Я хотел еда», – пусть это звучит нелепо, но он вас поймет, а это самое главное. Поэтому запомните сначала глаголы и существительные…»

Сергей усмехнулся. Вот уж никогда бы не подумал, что лекции по лингвоанализу могут пригодиться! И ведь казалось, что уже все забыл, однако нет – словно слушал их не шесть лет назад, а только вчера. Хотя тут, скорее, не его заслуга, а того профессора, что довольно строго спрашивал на экзаменах, заставляя студентов зубрить ненужный, по их мнению, предмет. В те годы он даже не представлял, для чего ему может понадобиться умение быстрого изучения языка, ибо любой из известных в Федерации языков можно было выучить при помощи специальной программы за считаные часы. К тому же тогда-то он учился совсем не на факультете косморазведчиков – собирался стать обычным инженером… и все же эти знания пригодились.

Сергей улыбнулся промелькнувшим в голове воспоминаниям из студенческой жизни, рассеянно подумав, что составители институтской программы обучения – странные люди, коль поставили такой предмет. Зачерпнув из глиняной миски темно-коричневого варева, Ратный, обреченно вздохнув, отправил его в рот, – здешняя еда была невыносимо пряной на вкус. Первое время он не мог съесть больше двух ложек, да и сейчас приходилось с трудом сдерживать рвотные позывы, – впрочем, это дело привычки. Хорошо еще, что местная органика без проблем усваивалась организмом, иначе выжить здесь было бы проблематично. С усилием проглотив еще пару ложек, он решительно отодвинул тарелку с супом в сторону. Приютившая его женщина бросила взгляд на почти полную чашку и, покачав головой, поставила перед ним миску с салатом. Землянин виновато улыбнулся и, взяв из рук заботливой хозяйки протянутую ему чистую ложку, принялся с аппетитом поглощать разноцветную смесь. Салаты были, пожалуй, единственной пищей, которую можно было есть не морщась, ибо местные овощи и фрукты оказались довольно приятными на вкус. Особенно ему понравились похожие на огурцы красные плоды растущего во дворе дерева, вкус которых сильно смахивал на дынный.

А вот с мясом у него возникла серьезная проблема, ибо все, что он пробовал, отдавало тухлятиной… Воротило от одного запаха. Меж тем все было свежее, и Сергей лично наблюдал за процессом отрубания головы курице – так он мысленно окрестил птицу, чем-то напоминающую земного археоптерикса, вымершего миллионы лет назад, – с последующей ее ощипкой и варкой. Видимо, в процессе готовки мясо выделяло какой-то пахучий компонент, который чувствовал только он один. По всей видимости, дело тут было в отличиях рецепторов, отвечающих за обоняние. У здешних аборигенов они работали несколько по-другому, и то, что для него было ужасным амбре, для них являлось чудесным запахом свежеприготовленной пищи. Кстати, на вкус мясо птицы было очень даже ничего, но пахло так, что исчезало всякое желание подкрепиться. Однако Ратный понимал, что придется постепенно привыкать к здешней пище.