Ему нужно было собраться с силами, чтобы признаться в том, в чем признаваться, да еще и собственному отцу, великому высшему демону, не знающему вкус поражения, было практически сродни преступлению. И еще было очень стыдно.

Алкоголь позволяет притуплять подобные чувства.

* * *

— Так что давайте, рассказывайте, проказницы, с чего вдруг вы решили тоже приобщиться к распитию столь драгоценной жидкости? — отец подмигнул дочкам, убирая, однако, графин подальше.

— Мы не знали, что оно… такое!

— Вот-вот!

— Любопытство, значит? — демон довольно прищурился. — Тогда оставим эту дегустацию в секрете от мамы. Она не одобряет подобных экспериментов.

— Спасибо, папочка!

— Ты у нас лучший!

Вспомнив сейчас события прошлого, Лина, сделав большой вдох, резко выдохнула, ступая на шатающиеся сходни.

Еще пара шагов, и она почувствовала под ногами твердую почву.

Бросив последний взгляд на корабль, на котором остались подданные ее родителей, Лина с улыбкой стала пробираться через порт к дороге, ведущей к ее главной цели — Академии!

Оставив за плечами титул, ей придется наравне с другими абитуриентами сдавать вступительные экзамены… а, учитывая, что Гиса подсказала ей про сдерживающий истинную силу Высших демонов амулет, попотеет она хорошо!

* * *

Проходя под сводами кованных ворот, заканчивающихся где-то на высоте трех орочьих ростов, Лина почувствовала легкое покалывание, что прошлось по ее телу, чуть обжигая кожу в месте амулета, призванного скрывать ее внешность. Серьги-подарок Элгиссиоры мочки не обожгли.

Миллинарса в очередной раз восхитилась мастерством старшей сестры, и протянула под нос:

— Интересно…

Покалывание, что она ощутила — магическая пелена, призванная уничтожать сокрытие личности всякого, пересекающего порог Аэгрин.

Вот только эта защита могла подействовать на всех жителей Ингиака… кроме Высших демонов. Иногда безумно приятно и выгодно понимать, что ты принадлежишь к самой могущественной семье на всех континентах вместе взятых! Так что тряхнув головой, все еще светло-золотистой, а не угольно-черной, девушка с ухмылкой кивнула стражникам, что стояли по обе стороны от широких ворот, направляясь прямиком к разрезающей небосклон Академии.

Величественное здание из светло-серого камня, чуть искрящегося на солнце, чем-то напоминало Аминскую Академию. Та же грандиозность постройки, те же высокие стрельчатые окна, тот же огромный комплекс из полудюжины построек и территория, занимающая чуть ли не добрую четверть всего острова.

Но, так и не дойдя до главного входа, Лина, повинуясь интуиции, которая никогда не подводила юную демоницу, свернула с проторенной дорожки, направляясь куда-то влево.

Она не могла себе объяснить, что же привлекло ее внимание, но упорно шла вперед, пока не услышала далекие крики. Стоило лишь чуткого слуха коснуться перезвону страха в чьем-то голосе, Лина, удобнее перехватив сумку, переброшенную через плечо, побежала.

Увиденное заставило Миллинарсу сбавить темп, а после и вовсе остановиться.

На поляне за Академией, больше напоминающей стадион, было несколько десятков адептов, судя по нашивкам на форме, старших курсов, и все они боялись подойти к встающему на дыбы коню демонических размеров. Черный, как сама ночь, с золотыми глазами и лоснящейся агатовой гривой, жеребец порвал повод, что цеплял его к кольцу, вбитому в столб, врытый в землю.

Недалеко от коня без сознания лежал мужчина. Светловолосый, низкорослый и облаченный в преподавательскую форму, если Лина правильно сумела проанализировать здешнюю моду.

Похоже, сейчас проходило занятие или экзамен для выпускников, да вот «подопытный» оказался не совсем согласен на сотрудничество.

Скинув сумку на траву, Миллинарса, обогнув замершего парня, двинулась прямиком к беснующемуся животному, что ненароком мог наступить на отключившегося незадачливого мастера.

— Стой! Ты куда?..

— Остановите эту ненормальную!

— Зовите целителей!

Кто-то особенно смелый попытался оттащить Лину назад, схватив за рукав.

— Отпусти! Этому человеку нужна помощь! — Миллинарса стряхнула с себя паренька с копной рыжих волос, вновь повернувшись к коню.

Заметив ее приближение, жеребец начал фыркать, отбивая передним копытом.

— Тише, мальчик! Не бойся…

— Она точно не в своем уме! — шепот студентов пришлось игнорировать, пока Миллинарса, выставив вперед руку, шаг за шагом приближалась к огромному мускулистому животному.

— А ты красавец!

Очередной удар по земле тяжелой подковой, и из-под ног Смерча, судя по выкрикам со стороны, полетели комья земли.

Конь дернулся, чуть не наступив на плечо лежащего мужчины, что, застонав, попытался пошевелиться, и Лине пришлось в один прыжок оказаться перед мордой коня, глядя в удивительные глаза, напоминающие взор дедушки Альморона, заслонив собой упавшего.

Конь заржал и встал на дыбы, став перебирать копытами в воздухе.

Миллинарса инстинктивно подняла руки в защитном жесте, прикрывая голову… Но жеребец, повинуясь резкому свисту, сдвинулся с траектории поражения, грузно опустившись с правой стороны от Лины, да дернув головой в сторону раздавшегося звука.

Демоница также недоуменно смотрела, как на поляну выходит высокий брюнет. Его грудь, облаченная в белый хлопок, тяжело вздымалась, натягивая ткань еще больше и позволяя рассмотреть скрывающиеся за рубашкой литые мускулы, идеально сидящие черные брюки обхватывали крепкие бедра, утопая за голенищем кожаных сапог, а взгляд…

Миллинарса забыла как дышать, узнав эти глаза.

Лорд Персиваль Айнелиас собственной персоной!

Сердце пропустило удар.

Геун, который служил при дворе ее родителей.

Будучи самым лакомым кусочком, он постоянно оказывался втянут в разговоры вздыхающих по красавчику барышень.

Многие дамы, приближенные к киосам, бросали томные взгляды в сторону этого галантного джентльмена и сияли счастливыми улыбками, если тот удостаивал их вниманием, приглашая на танец.

Чего только Лина не наслушалась про этого господина, еще даже не успев завязать их первый разговор… И чего только она себе не вообразила, пытаясь воссоздать мысленную картину подслушанного…

Вспомнить хотя бы тот случай…

Миллинарса, не желая быть увиденной, прошмыгнула за плотные портьеры, скрывающие ход на закрытый в зимнее время балкончик. Две придворные дамы, над чем-то смеясь, остановились по ту сторону тяжелой ткани, начав приглушенно беседовать.

Лина чуть не застонала в голос.