за Волшебной Бутылкой, которая, по древнему пророчеству, должна привести его к Источнику Совершенного Покоя.

2.

2-й акт совершается в абсолютной темноте. Иногда со сцены доносятся звуки, свидетельствующие о возможности жизни на других планет.

3.

Павильон Уединенных Бесед в горах Тянь Шань.

Напившись из источника Совершенного Покоя, император наблюдает отражение луны в ручье. Волшебная бутылка возвращается к Шести Бессмертным. Проходящая мимо Нефритовая Фея отражается во всех более или менее ровных поверхностях, чем вызывает великое смятение среди рабочих сцены, не понимающих, откуда на сцене взялось столько народу.

В воздухе разлито любовное томление, порою переходящее в блаженство.

4.

По долинам и по взгорьям бесцельно ездит туда-сюда эскадрон ирландских казаков.

Своей безыскусной вольтижировкой и балагурством казаки пробуждают Духа Тигровой Скалы. Дух в ярости обещает уничтожить Поднебесную Танцем Семи Игл Смерти.

В этот момент появляется Никто И Звать Никак, который спасает вселенную, выливая на голову Духа Тигровой Скалы ушат воды из Янцзы. Дух исчезает, на его месте появляется тело почтенного старца, которое долгие годы находилось в заточении в духе Духа. Тело подает признаки жизни и оказывается древним Жуй И, легендарным настоятелем храма Золотого Хайхэта.

Всеобщее ликование. Император приказывает объявить этот день национальным праздником. Казаки играют на волынках, народ танцует, а Девы Пу-Эр поют Весеннюю Песнь Собирателей Лепестков.

Откровение Зыбучей Лани

(алхимический балет)

1. Аркадия

Солнечный Бог, беспечно бредущий по рощам, видит пробегающую мимо Зыбкую Лань и влюбляется в нее. Чтобы ускользнуть от неуклюжих ласк юного Бога, Зыбкая Лань превращается в веселящий газ.

Веселящий газ вдыхают по ошибке попавшие в Аркадию Шадрах, Мешах, Абеднего и примкнувший к ним Эрих Мария Бисмарк — четверо староверов из праворадикальной группировки "Мученики БалТехФлота", которые готовят теракт в отместку за удачное проведение парижской выставки 1900 года и изобретение джаза.

Пораженные эффектом веселящего газа, радикалы обнаруживают лучшие стороны своей души, отказываются от актов насилия, присоединяются к Братству Нимф и сливаются с ними в вакхическом танце. Проходящий мимо Порфирий, куратор Пермской Независимой Галереи Беспредметного Искусства, приглашает их работать на Четвертый Канал.

2. Причина изобретения Сан-Марино

Темнокожая бессарабская супермодель Поутихло во время дефиле на показе haut-couture обнаруживает, что одержима духом Джордано Бруно. Прямо с подиума она объявляет, что земля вращается вокруг солнца.

Пораженная публика впадает в неистовство. Многие известные кутюрье уходят наниматься на работу в протонный ускоритель. Однако инквизиция призывает к публичной казни супермодели. Поутихло с помощью подруг спасается бегством.

На помощь им приходит Скромный Генрих, автор трактата "Молот Ведьм", в котором зашифрованы рецепты вегетарианской кухни.

Он показывает им путь в Сан-Марино, которое оказывается скрытой землей тибетско-фашистского перерожденца Лоренцо Великолепного, примкнувшего впоследствии.

3. Анахореты 4-го Канала

Раннее средневековье.

4-й канал, одно из чудес древнего мира после Панамского, Суэцкого и Беломорканала, находится в упадке. Канал порос водорослями, и никто не знает, куда он ведет.

Капитан Джеймс Истон, маркиз Савойский, проходя по берегу моря, видит выброшенного на берег волнами юношу удивительной красоты и незаурядного интеллекта. Пораженный его совершенством, он приводит юношу в чувство и обнаруживает, что тот полностью лишен памяти. Маркиз обучает его истории древнего мира, европейским языкам, а также основам судовождения и абордажа. После чего усыновляет его и делает вторым маркизом Савойским, а сам без единого гвоздя строит монастырь Нелькот и удаляется туда, чтобы погрузиться в созерцание природы вещей.

4. Совершенная форма настоящего времени

Во время работ по расчистке канала Абнего и его друзья и нимфы сталкиваются с бегущими от преследования инквизиции Поутихло с подругами, и те обращают их в последователей квантовой теории эволюции. С помощью гадания на протонном ускорителе они обнаруживают, что 4-й канал на самом деле — небесная невидимая река Сарасвати, соединяющая своим течение Шамбалу, Ганг, Китежград и Вильфранш-сюр-мэр.

Во время гадания новый маркиз Савойский, облученный протонами, вспоминает, что он и есть Солнечный Бог. Он сочетается священным браком с Поутихло, которая всегда была Зыбучей Ланью. Первый маркиз-старец благословляет их.

Наступает совершенная форма настоящего времени, сочетающего в себе все времена человеческой ноосферы.

ИВАН И ДАНИЛО

(Сказка)

Часть первая

1

Стоит в лесу дом. Живут в доме Иван Семипалатинский и Данило Перекати-Поле. Иван рубит дрова да правит печь; Данило за добытчика. Как сядет зимой солнце, так хрусть-хрусть шаги по снегу, да ветки трещат. Иван в окошко выглядывает — и верно: бредет в сумерках между елей Данило с мешком на спине. «Ну, брат Иван, топи печь, смотреть будем — что Бог послал». — «А и так уж, Данилушко, горяча, знай себе — брык на лавку да хлебай шти». А после садится прямо на пол, мешок посередине, и начинает тягать.

«Вот, брат Иван, полезная вещь перепёлка».

«Вижу, Данилушко».

«А вот, к примеру, хлеба буханка».

«И то правда, Данилушко».

«А вот тебе спичек заначка да папирос пачка».

Так и сидят до вечера. А мешок большой, в два горба.

«А это, брат, подзорная труба».

Выйдут на крылечко, наставят трубу в небо и смотрят в свое удовольствие.

«Никак, Данилушко, спутник летит?»

«Не спутник, брат, а пришельцы на тарелке».

«А пришельцы, так и хорошо, что пришельцы».

Зайдут опять в избу.

«А это неужто, Данилушко, грамофонт?»

«Он самый, брат Иван».

Заведут грамофонт, за руки возьмутся и пляшут, как дети малые. Напляшутся так, что стол своротят; садятся чай пить да разговоры разговаривать. Напьются каждый по ведру, выйдут напоследок на снежок, вокруг избы обойдут. В лесу тихохонько, только филин пролетит, ветку крылом заденет.

«Ну, Данилушко, спокойной тебе ночи».

«И тебе, Ваня».

Лягут — один на печку, другой на лавку.

«Премудрый Соломон, приснись прекрасный сон».

И тихо в доме.

2

Это зимой. Летом другой коленкор. Не спится в доме, сидят оба на крылечке.

«Сказывал кум Родион, что хозяин в лесу балует».

«Истинно правда, Данилушко. Да вон и сам послушай…»

Сидят, слушают. А в лесу то прутик треснет, то кустик хрустнет. Хмыкает кто-то; то далеко — жалобно так, то близехонько — как бы со строгостью.

«А может, Ваня, то лось гуляет?»

«Да нет, Данилушко, лось коровой мычит. А хозяин — он и есть хозяин».

Смотрят. Дальше слушают.

«Слышишь, Ваня, а кто это хрумкает?»

«А это, Данилушко, птица коростель прилетел. Сидит на дереве, шишки ест, шелуху выплевывает».

«Это что ж — серенький такой? С кулачок?»

«Нет, Данилушко, коростель — он бурый. Да и размером — ну