Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альбина работала в казино крупье. Поэтому я была права, когда подумала, что она работает ночью. Днем девушка отсыпалась после смен.
Чёрный кот Туз уже ждал по утрам хозяйку с удовольствием устраивался рядом с ней на кровати. Было приятно смотреть на их идиллию. В Альбине было много любви и добра. Но девушке приходилось чуть ли не руками рыть землю, лишь бы заработать себе на достойную жизнь.
И я уважала подругу. Ведь после детского дома она могла как многие другие вести асоциальный образ жизни. Но Альбина выбрала другую дорогу — правильную.
— Если ты хочешь начать новую жизнь, то нужно выкинуть из головы бывшего мужа и его семью. — советовала подруга.
— Ты знаешь, Альбина, я поняла, почему говорят, что от любви до ненависти один шаг. Ведь я как раз его делаю. Вот этот самый шаг.
— Вот и правильно. Но лучше просто забыть Нечаевых. Нервы нужно беречь. — советовала Альбина.
— Не могу. Они испортили мне всю жизнь. Ребёнка лишили. — при одном только воспоминании об этом слезы снова наворачивались на глазах.
После выписки из больницы я видела пропущенные звонки от Арсения на своём телефоне. Но перезванивать ему не собиралась. При одной мысли о Нечаевых в моей памяти сразу всплывал образ неродившегося ребёнка.
Обида затуманивала сознание. Альбина всячески пыталась отговорить меня от мести мужу. Ведь она хорошо понимала, что я хочу вступить в заведомо неравную борьбу со всемогущей семьёй. Но переубедить меня было не так просто.
Несостоявшаяся беременность как-будто перевернула моё сознание. Если бы не случившийся выкидыш я, возможно, тихо ушла бы навсегда от Арсения и просто забыла мужчину. Но появление на одном банкете вместе с его любовницей, а потом унижение со стороны свекра выглядели как безмолвные удары под дых. Именно они и лишили меня ребёнка.
Ночами я продолжала оплакивать свое неродившееся дитя. А вместе с ним и роковую судьбу. Мне снились кошмары о том, как попадаю в больницу. Я просыпалась в холодном поту. Моя душа требовала мести.
Глава 16
Вместо моего ребёнка во мне с каждым днем зарождалась жажда месть. Я строила планы. Но каждый раз ловила себя на мысли, что это несбыточная надежда. Но на следующий день все повторялось заново. Я представляла, как уничтожаю семью Нечаевых.
— Мне нужен пистолет. — однажды заявила я Альбине.
— Ты совсем с ума сошла! — возмутилась подруга.
Я знала, что у Альбины были разные знакомства. И она легко могла достать оружие. Моя мечта отомстить Нечаевым постепенно превращалась в паранойю. Умом я понимала это прекрасно, но сделать с собой ничего не могла.
Альбина всячески старалась переключить мои мысли в более позитивное русло. Она стала приглашать меня на прогулки по парку, брала с собой в ночной клуб.
Подруга даже пыталась познакомить меня с новыми парнями. Она пригласила своих друзей, устроив небольшую вечеринку. Когда я увидела двух молоденьких парней, стоящих на пороге, то сразу поняла задумку Альбины. Она явно решила найти мне достойную пару.
Одного из молодых людей звали Митя. Молодой парень с белобрысым чубом и пронзительными серыми глазами. Он весь вечер рассказывал мне о том, что делает большие успехи в волейболе. Я сразу поняла, что он спортсмен по его массивным плечам и атлетической фигуре. Только одно не укладывалось в голове — где нашла этих парней Альбина.
Пока я слушала размышления Мити о спорте, подруга весело смеялась в обществе темноволосого парня. Я даже не запомнила имя её кавалера. А во время монолога Мити думала только о том, как этот белокурый молодой человек похож на Арсения. Схожие светлые волосы, такая же прическа, даже глаза почти одинаковые. Тем не приятнее мне было его общество.
Хотя Митя оказался добродушным человеком. Он искренне пытался развлекать меня весь вечер, не делая никаких ненужных телодвижений. Митя всячески пытался мне понравиться. То ли Альбина дала ему такую установку, то ли я была привлекательной для парня.
Но мне было абсолютно безразлично наше знакомство. Я почти не слушала то, о чем он говорит. Даже старалась не смотреть больше на парня. Ведь сравнение с мужем было явно не в его пользу.
К концу вечера Митя и вовсе начал меня раздражать. Хотя парень не делал ничего предосудительного. Дело было во мне. Я больше не могла терпеть и вышла из квартиры, спустившись к подъезду.
В голове гудело от разговорчивости парня. Хотелось остаться одной. Я не готова была к другим отношениям. А схожесть Мити с Арсением только усугубляло всю ситуацию.
Из открытой двери подъезда послышались шаги. Я мысленно взмолилась, чтобы это был не Митя. Терпеть разговор с ним и дальше было больше невозможно. Но из подъезда вышла Альбина. Подруга молча села рядом на скамейку.
На улице было уже темно. Во многих окнах ещё горел свет. Альбина сидела тихо, не нарушая моего покоя. Так прошло несколько минут.
— Тебе не понравился Митя? — нарушила молчание подруга.
— Он хороший, правда. Альбина, просто пойми. Я ещё не готова к новым отношениям.
— Варя, да кто говорит о новых отношениях. Ты что. Это так… Я пригласила их, чтобы тебе повеселее было. — начала оправдываться Альбина.
— Прости. Я знаю, что ты старалась для меня и хотела как лучше. Но я не могу. А этот белобрысый напоминает мне о муже. — грустно улыбнулась я.
— Ну хорошо. Я долго думала о твоей ситуации. И, кажется, знаю кто тебе может помочь покончить с Нечаевыми.
Я тут же заинтересованно посмотрела на Альбину. Девушка продолжала вглядываться куда-то в ночную даль.
— И кто же? — осторожно спросила я.
Альбина повернула голову. Теперь девушка смотрела прямо на меня.
— Богдан. — уверенно произнесла подруга.
Я сразу поняла, о ком она говорит. Это имя было известно мне ещё со времен детского дома. Сомнений не было. Мы обе думали об одном и том же человеке.
Глава 17
При одном воспоминании о Богдане мне становилось плохо. Он был на четыре года старше меня. Уверенный и харизматичный парень с детских лет был лидером. Богдан умел собирать вокруг себя мальчишек-ровесников. Среди детей, а особенно сирот, всегда должен быть вожак. И им был Богдан.
Даже по прошествии многих лет, уже при выпуске из детдома, парень не сдавал своих позиций. Через драки и словесные дуэли он смог доказать, что настоящий лидер. Его боялись и, одновременно, уважали.
Но я относилась