листьев, искать предзнаменования в рисунках на коре великого древа. Там Рейна пыталась научиться разбирать шепот Филлим, но вместо разборчивых слов слышала лишь невнятный шелест. Зато Аурим отрывался на этих занятиях по полной. В последний раз он почти убедил преподавателя в том, что ветер велел ему обратиться в дракона и лететь по направлению, которое тот ему укажет. Мол там его ждет судьба. Хотел сбежать с занятий. Не вышло.

После ритуала друзья направились по своим комнатам, чтобы подготовиться к их первой учебной вылазке в мир людей. Рейна сходила с ума от волнения и не спала всю ночь накануне. Ирис, будто почувствовав ее состояние тогда, постучалась к ней в дверь где-то в полночь, предложив почитать вместе новый роман, привезенный ею из книжного магазинчика в Париже, откуда она родом.

— Лучше расскажи мне о своем доме, — попросила тогда Рейна, застыв у высокого окна с видом на шелестящую на ветру рощу и звездное небо, закутавшись в одеяло. — О Париже. Я никогда там не была.

Ирис тем временем удобно улеглась у нее на кровати, закинув ноги на стену и свесив вниз голову так, чтобы ее длинные светлые волосы рассыпались у корней небольшого дерева, что вопреки всем законам и правилам проросло прямо по центру комнаты второго этажа. У нее на груди лежала раскрытая книга, которую они так и не начали читать.

— Сколько себя помню, мы всегда там жили. Я люблю Париж. Мне нравится, что он бывает разным. У него как будто есть две стороны. Но все, кто никогда там не бывал видят только ту его сторону, где город ужасно романтичный. Эйфелева башня, круассаны, милые головные уборы, красивая архитектура, уютные пекарни и кондитерские на каждом углу.

— Это все неправда?

— Конечно, правда, — мечтательно заулыбалась Ирис. — Только вот многие разочаровываются, когда приезжают туда и видят его вторую сторону.

— Какую? — Рейна наблюдала за выражением лица Ирис. Луч лунного света как раз упал аккурат на него, подсветив слой блесток, которые она нанесла себе под глаза.

— В парке у Эйфелевой башни всегда много крыс. Улочки очень узкие, вечерами там не протолкнуться из-за посетителей кафе и ресторанов. Милые береты никто не носит. А под городом в катакомбах до сих пор все усыпано настоящими костями и черепами, на которых буквально был построен город. Уже не так романтично, да? Но город ведь не виноват. Больше всего меня расстраивает то, что Париж никогда не скрывал того, что он бывает очень разным. Смотря с какой стороны посмотреть. А я люблю его любым. Иногда даже больше люблю со второй стороны. Потому что она честная. Настоящая. Понимаешь?

Тогда Рейна заверила, что понимает. Но, если честно, до сих пор прокручивала в голове ее слова, оброненные в ночи. Было в них что-то такое, что теперь заставляло Рейну смотреть на легкомысленную Ирис уже совсем другими глазами.

А сейчас она уже в сотый раз поправляла на себе человеческую одежду. За месяц ношения церемониальной формы академии, сидящей четко по фигуре — с тугим чешуйчатым корсетом с жесткими позолоченными наплечниками, спускающимися золотистыми каплями на струящиеся по рукам рукава — отвыкаешь к слишком простой и свободной одежде людей. Но для вылазки на землю было необходимо выглядеть, как обычный человек. На случай, если появится необходимость перейти в их измерение. Тогда люди смогут увидеть дракона в человеческом обличии.

Ее волнению было множество причин. И главная из них — она еще никогда не вызывала дождь намеренно. Чаще всего это происходило непроизвольно, и деревушка в глубинке Англии, в которой она жила, не зря называлась среди местных жителей «плаксивой».

Сегодня она остановила свой выбор на изумрудного цвета плаще с широким капюшоном. Чтобы тот полностью скрыл от внешнего мира ее уродливый лоб.

Покинув комнату, она встретилась с Ирис и Ауримом. Друзья не выглядели взволнованными. Аурим привычно шутил и дурачился, а Ирис с восхищением и без умолку трещала о том, что собиралась прикупить в человеческих магазинах после практики. Рейна тоже притворилась, будто ей вовсе не страшно.

У основания Филлим уже успели убрать все атрибуты утреннего ритуала. Теперь там столпились студенты, готовые впервые применить свои знания на практике. У каждого из них было свое собственно задание на земле, в зависимости от их предназначения. Ауриму предстояло отправиться в центральный парк Нью Йорка, чтобы окрасить в цвета осени те деревья, что до сих пор сопротивлялись приходу холодов. А Рейне с Ирис и еще несколькими драконами предстояло вызвать небольшой слепой дождик, разогнав тучи от солнца, а после начертить на небе радугу. Как и предположила Ирис в самом начале, им действительно пришлось работать вместе. И для Рейны это было лучшим раскладом. В первый, самый волнительный раз, проще, если рядом будет кто-то еще. Тем более, если этим «кем-то» будет твоя хорошая подруга. Минус в том, что, если у Рейны ничего не выйдет, Ирис тоже не сможет выполнить свою часть задания.

— Аурим, Рейна, Ирис, Солис, Венис, Спирит — в Нью Йорк. — Скомандовал Фектус, указав названным студентам направление, куда встать, чтобы отделиться от основной группы. Другим студентам предстояло отправиться в другие города.

— Интересная у нас вырисовывается компания, — хмыкнул Венис — дракон ветра, разгоняющего тучи — спрятав руки в карманы. — Все, что нужно для съемок драматической сцены фильма.

— И правда, — весело заулыбался Солис — дракон солнечного света — соединив указательные и большие пальцы обеих рук в прямоугольник, подобие экрана телевизора. — Дождь, ветер и невинная жертва, зарезанная случайным грабителем в подворотне. А когда грабитель слиняет, а жертва испустит дух, выглянет солнце и расцветет радуга. Люди будут проходить мимо подворотни, даже не заглядывая туда. Жизнь продолжается! Аплодисменты! Занавес!

Рейна украдкой взглянула на дракона, которого назвали Спиритом. Он был одет во все черное, будто подбирал цвета в тон собственных волос. Он был бледен, что еще больше усиливало эффект от цвета его глаз. Яркий, будто горящий и плавящийся изнутри янтарь. Она часто видела его на занятиях у Фектуса, но никогда не слышала, чтобы он хоть с кем-то разговаривал. И сегодня это случилось впервые — она услышала его голос. Тихий, но при этом заставляющий к нему прислушиваться. Вкрадчивый и уверенный твердый тон. Спокойный, даже будто бы немного скучающий.

— Любите драму? Тогда приглашаю вас присоединится ко мне, когда закончите гонять по небу тучи. Масса впечатлений. Первый ряд. Премьера.

Венис рассмеялся, но смешок у него вышел каким-то нервным. Очевидно, что принимать приглашение ему не очень хотелось. Рейне тоже стало немного не