— Довольна? — зло поинтересовался он, поднимая голову.

Все сочувствие, что она испытывала к Аристару, мигом испарилось.

— Не я все это начала. Все, чего я хотела, — чтобы ты и твои дружки оставили меня в покое. Но можешь обвинить в случившемся меня, если тебе удобнее прятать голову в песок.

— Остроумно. Но ты зря думаешь, что все закончено! Этого я тебе никогда не забуду.

— Бывают же такие, — бурчала девочка, сидя за столом. — У них всегда и во всем виноваты кто угодно, только не они. И когда повзрослеет, придурок, и научится отвечать за собственные дела?

Урок был сложный, и Наташа с трудом продиралась сквозь даты и события истории. А тут еще этот… этот… Торвальд сверлит ее спину злобным взглядом. Она ощущала его чуть ли не физически. Этот взгляд настолько раздражал, что девочка никак не могла сосредоточиться на уроке. Потому, когда в класс вошел директор, даже обрадовалась.

Директор торопливо прошел к доске и поднял руку, призывая к тишине, хотя и так никто не шумел — класс затих. Никто и никогда не видел всегда спокойного директора таким возбужденным.

— Я… — Он облизнул губы и сглотнул. — Я прошу прощения за то, что прерываю урок… Я ненадолго… Госпожа… Госпожа Наталья Астахова, будьте любезны, к вам посетитель… он ждет у меня в кабинете.

Наташа моргнула. Это кто ж должен прийти, чтобы директор лично прибежал за ней в класс в таком возбуждении? Точно не госпожа Клонье. Гонс Арет? Нет.

Девочка встала и только взялась за учебник, как директор замахал руками:

— Нет-нет, это потом. Вот вы, — он наугад выбрал ученика, которым оказался Аристар Торвальд; впрочем, директор, похоже, даже не заметил, кого выбрал. — Да-да, будьте любезны, господин, соберите вещи госпожи и занесите ко мне в кабинет… А вы, госпожа, прошу за мной.

Только всеобщим шоком можно объяснить то, что никто не отреагировал на происходящее. А уж попросить Торвальда носить вещи его врага… Это вообще можно было бы счесть издевательством, если бы учащиеся не видели, в каком состоянии пребывает директор.

Наташа только глянула на лицо Аристара и поспешно запихала вещи в сумку сама и закинула ее на плечо.

— Спасибо, не надо. Я уже все собрала.

— Тогда прошу вас. Прошу… — Директор первым покинул класс, хотя и не забывал оглядываться — идут ли за ним.

Наташа молча шла следом, гадая, что же это за посетитель, из-за которого директор сам бегает по лицею за простым учеником. Кое о чем она догадалась, когда увидела двоих стражников перед дверью кабинета директора, а разглядев герб республики у них на плащах, окончательно уверилась в своей догадке. Сердце защемило от нехорошего предчувствия — ЭТОТ человек просто так в гости не заходит. И уж если он явился за ней самолично, а не вызвал через посыльного, то жди неприятностей. Точнее, не так, жди очень больших неприятностей. А еще точнее: ОЧЕНЬ БОЛЬШИХ НЕПРИЯТНОСТЕЙ.

— Благодарю, господин директор, — раздался спокойный голос сидящего в кресле человека. — А теперь будьте добры, оставьте меня с вашей ученицей наедине.

— Что-то случилось, господин Мэкалль? — спросила Наташа, сев на стул у двери.

Председатель Сената устало прикрыл глаза.

— Ты чертовски проницательна. Да уж, случилось… такое случилось… — Он выпрямился в кресле и посмотрел на девочку. — Госпожа Наталья Викторовна Астахова… Я правильно обратился? У вас дома такие сложные имена.

Девочка только кивнула — ее нехорошие предчувствия сбывались.

— Так вот, госпожа Наталья Викторовна Астахова, республика Моригат нуждается в твоих талантах Призванной.

— Нет у меня никаких талантов, — слабо пискнула девочка — все, на что ее хватило под этим пристальным взглядом.

Председатель Сената отмахнулся:

— У всех Призванных были свои таланты, которые помогали им решать те задачи, ради которых их призывали. Твои таланты, как я понял из твоих же слов, — находить пропажи, расследовать разные загадки и… преступления.

Похоже, не отвертеться.

— Произошло какое-то преступление?

— Да. Около двух часов назад произошло преступление, которое может поставить под угрозу само существование республики.

Девочка недоверчиво вскинула брови. Мат Свер Мэкалль верно истолковал ее мимику.

— Два часа назад был убит чрезвычайный и полномочный посол Арвийской империи Жордес Валерий Рекнерт.

Наташа нахмурилась, пытаясь осмыслить новость.

— Ну и что? Нет, не поймите меня неправильно, мне его жалко, но…

— Дело не в том, жалко или нет. Это посол империи. Само по себе убийство посла — чрезвычайное происшествие, которое может сильно осложнить отношения между странами, но беда еще в том, что Жордес — личный друг императора. Они росли вместе.

— Хм… Я все еще не понимаю…

— Я хочу, чтобы именно ты, Призванная, расследовала убийство.

Девочка совсем растерялась:

— Вы серьезно? Но я же…

— Ты — Призванная. И я уже успел убедиться в твоих талантах. Мне докладывали и о деле о наследстве Гринвера, и о том служащем архива Совета Магов…

— Да я там ничего не сделала. — Наташа нахмурилась. — Мне больше времени понадобилось на то, чтобы убедиться в невозможности взломать систему безопасности, чем на поиск того документа. Знала бы теорию магии лучше, сразу бы это сообразила. Не надо ему окна открывать, когда с документами работает. А его соседу надо внимательней смотреть, что он поднимает с пола, а не совать бумаги сразу к себе в стол.

— И тем не менее. — Мэкалль подошел к двери, выглянул в нее, отдал какое-то распоряжение солдатам и снова закрыл. — Буду откровенным — на твоем участии в расследовании настаивал в первую очередь я, и я же протолкнул решение в Сенате.

Наташа не знала, смеяться ей или плакать от такого доверия. Мэкалль понял ее состояние и разъяснил:

— Я понимаю твои чувства, но пойми и ты меня… Республика до сегодняшнего дня никогда с таким кризисом не сталкивалась. Были внутренние склоки, случалось, нобили убивали друг друга… Некоторые и в этот раз считают, что ничего необычного не случилось. — Председатель Сената с отвращением швырнул на стол какой-то листок. — Вот, уже доносы друг на друга строчат. Кто-то видел около гостиницы нобиля Грохна и предлагает проверить его.

— А что, его там не было?

— Да кто его знает?! Ну, даже если и был, то что? Не верю я, что этот нобиль помчался туда убивать имперского посла. А ведь сейчас многие постараются под шумок свести счеты с конкурентами… — Мат Свер махнул рукой на лист.

— Свести счеты?

— Да говорю же, бывало, что нобили убивали друг друга, но это внутренние разборки. Кого убили, его люди и занимаются поисками убийц. Найдут — потащат в суд… ну, или сами разберутся. Вот так вот. А кому сейчас можно доверять? Все нобили косятся друг на друга, спорят… Среди всего этого базара только некоторые понимают, что сейчас на кону стоит само существование республики, а остальные принялись выискивать в этом печальном событии возможность извлечь пользу для себя.