там появятся, пусть он проводит с ними как можно больше времени.

— Ещё шесть месяцев в этом месте он не выдержит. Он будет мёртв задолго до того, как отбудет весь срок.

— Поняла. — Клара глубоко вдохнула и повторила: — Я поняла. Если он приблизится к краю, прежде чем я успею разобраться… Рия… вытащи оттуда моего сына. Прежде чем они убьют дракона, вытащи его. Я не смогла найти никого другого, чтобы помочь тебе… Прости. Я пыталась, и ты единственная, кого я смогла безопасно продвинуть на такую работу. Помоги ему удержать дракона. Пожалуйста.

— Я сделаю все, что в моих силах. И Клара?

— Да, милая?

Рия понизила голос до шёпота.

— Он такой же, как я.

— Я знаю. Мы с Деймоном наблюдали за тобой долгое время, Рия. Мы знали о твоих родителях. Я сожалею обо всём, что тогда произошло. Я знаю, что тебе было одиноко. Я тоже была такой, пока не нашла Деймона. Вир также борется с чувством одиночества. Ты всегда чувствовала большую ответственность, но я не могла понять, почему. И теперь у меня постоянно возникает ощущение, что ты должна была оказаться там, с ним.

Её охватило странное чувство дежавю. В последнее время она думала о том же. Словно звезды сошлись, и её путешествие могло стать легендой или закончиться грандиозной катастрофой.

Она просто ещё не знала, на какую дорогу свернёт её путь.

Глава 5

Рия плюхнулась на диван и положила контейнер мороженого с шоколадной крошкой на живот, а затем стала переключать каналы в поисках чего-нибудь интересного. Маленькая квартирка была забита коробками, которые она никогда не распакует, потому что это не её дом и никогда им не будет. У неё была проблема с этими вечными переездами. Год на её последней работе был самым долгим сроком её пребывания на одном месте с тех пор, как умерли её родители. Через несколько месяцев она забеспокоится и продолжит поиски неуловимого «дома», который всегда искала, но так и не нашла.

Она переключала каналы, пока не нашла передачу о поселенцах с Аляски, натянула одеяло на колени и зачерпнула ложку мороженого.

— Ты ещё не спишь.

Рия подпрыгнула так сильно, что с грохотом уронила ложку на ламинат. Испугавшись, она огляделась, но была одна.

— П… привет?

— Не пугайся. Я не смогу сжечь тебя отсюда, ведьма.

— В-вир? — прошептала она. Твою мать! Она крепко зажмурила глаза и сосредоточилась, захлопывая свой разум.

Он там. Вот только она не чувствовала его.

Задыхаясь, она сидела слишком испуганная, чтобы пошевелиться. Он звучал так, словно сидел прямо рядом с ней, когда говорил. Какого чёрта? Он мог проникнуть в её разум с нижних этажей тюрьмы? Раз он может такое, значит он обладал просто невероятно ужасающей силой. У неё мгновенно появилась головная боль у висков. Даже находясь далеко, он мог причинить ей боль.

Но…

Это было похоже на телефонный звонок… верно?

Вир мог поговорить с ней. Могла ли она помешать ему, как тогда, когда они стояли лицом друг к другу в тюрьме?

Медленно она расслабилась и снова открыла свой разум. Он ушёл. Она нигде не чувствовала его, а головная боль исчезла, как будто её никогда и не было. Она попыталась дотянуться до него, но ей было не за что держаться, и через несколько мгновений она морально выдохлась. Ей нужно будет использовать некоторые мамины заклинания, чтобы сделать себя сильнее, если она захочет это сделать. Она уже составляла список растений, трав и порошков, которые ей понадобятся. Книги заклинаний лежали в коробке в углу. Она не смотрела в них много лет, но, возможно, пришло время стряхнуть с них пыль.

Она больше не могла сосредоточиться на шоу. Она пыталась полчаса, но продолжала думать о Вире, и часть её желала, чтобы он вернулся. Она отреагировала так из-за страха, закрыв свой разум, и, возможно, это оттолкнуло его навсегда. Она должна была почувствовать облегчение, но вместо этого она почувствовала пустоту.

Отказавшись от посиделок перед телевизором, она встала, почистила зубы и умылась. Было ещё рано спать, но, возможно, ей удастся заставить своё тело успокоиться.

Но, лежа в постели, она думала о глазах Вира, его суровой улыбке и прямых белых зубах. Она попыталась вспомнить кадры, на которых его дракон съел того охранника, но она продолжала возвращаться к тому, как его руки упирались в тонкий материал его белой футболки, как чернила татуировки стекали по его руке к внутренней стороне локтя. Даже на пороге смерти он был великолепным мужчиной.

— Спасибо.

Она была уже в полусне, но Рия вздрогнула в постели.

— Ты вернулся.

В её голове раздался глубокий смешок.

— Я пытался оставить тебя в покое, как ты и хотела. Однако здесь чертовски скучно, поэтому я решил попробовать ещё раз. Что делаешь?

— Я лежу в кровати. И я чувствую себя сумасшедшей, разговаривая вслух сама с собой.

— Может быть, ты сумасшедшая. Может быть, я действительно не в твоей голове. Может, ты просто так сильно хочешь со мной поговорить, что всё это выдумываешь.

— Свет выключен? — она спросила.

Он мысленно пожал плечами.

— Они выключили свет сразу после того, как ты ушла. Меня наказали. Меня также заставляют ужинать в темноте. Хотя у них горят мигалки над воротами из моей камеры, вот и всё. Я, наверное, сойду с ума и буду дергаться, когда ты увидишь меня в следующий раз. Подготовься. Возможно, ты уже не подумаешь, что завтра буду выглядеть также горячо, как и сегодня.

— Я не говорила «горячо».

— Ты собиралась прикоснуться к себе, думая обо мне?

— Хватит или я снова вышвырну тебя и оставлю гнить в темноте.

— Если бы я мог, я бы подрочил на тебя. Но в комнатах наблюдения восемь взрослых парней. Это меня отрезвляет.

Рия сдержала улыбку.

— Ты бы действительно бы дрочил на меня?

— Черт, да. Ты тоже горяча.

— И такие у нас будут мысленные разговоры? Извращённые наклонности? Только не говори мне, что ты один из таких парней.

— Я абсолютно точно один из таких парней, но ладно. Давай притворимся, что нас не тянет друг к другу. На какую тему ты бы хотела поговорить со мной?

Рия улыбнулась ещё шире.

— Иногда ты говоришь странно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты говоришь слишком формально.

— Так говорит мой папа. Мама-медведь ругается, как моряк, папа-дракон тысячелетний древний, который стал смертным только тогда, когда встретил мою маму, поэтому он вырос в другое время, где манеры были всем. Вини его в том, что