подходит к концу, и уже через несколько дней придётся искать способ, как и на чём готовить местную фауну. Из плюсов артефакта было ещё то, что магия полностью нейтрализовывала все яды.

«М-да, вот поймаешь местную разновидность фугу и врежешь дуба без артефакта, нажравшись отравленного мяса», - проскочила невесёлая мысль в моей голове.

С этой мыслью я и заснул.

Пробуждение было тяжёлым и неприятным. Мало того, что в животе от голода сосало, и во рту было сухо, как в пустыне Сахара, так ещё болели содранные вчера ладони от тяжёлой работы. Мозолями-то я не озаботился в своём родном мире, не для строительных и плотницких работ годились мои руки. Даже штанга с гантелями не оставили мне их, так как я занимался в специальным перчатках.

Получив свою утреннюю порцию воды и еды, я устроился в стороне от женщин и стал медленно смаковать каждый кусочек и глоток. Покончив с едой, я не удержался от тоскливого вздоха.

«Ладно, хватит тут себя жалеть. Пока дышу – надеюсь! Вот наш девиз, - мысленно подбодрил я самого себя. – Ведь мог же сейчас дохлым в лодке болтаться на озере».

Поев, девушки разошлись по шатрам, снаружи остались только мы с Сэнгой.

- Готова к труду и обороне? – подмигнул я служанке.

Та непонимающе захлопала глазами.

- От кого обороняться, господин?

- Не от кого, - махнул я рукой, - это просто присказка у меня дома такая. Мол, всегда готовы и строить свой дом, и защищать его. Ладно, давай вот это всё барахло перетащим на ту сторону плота.

Полтора часа мы переносили вещи с одного края плавательного средства на другой, потом там всё крепили, чтобы от качки ничего не упало в воду.

Это была самая лёгкая часть на сегодня.

Очистив настил, я с помощницей стал отвязывать доски, и складывать их друг на друга. Когда четверть плота исчезла, и остался только скелет, я взял передышку. Устал жутко, так как огромные и набухшие доски были тяжелы, словно бетонные плиты.

- Сэнга, смотри сюда. Вот здесь нужно прорубить небольшую канавку. Только в верхнем брусе. Это чтобы сверху положить можно было доски, и те не истрепали канаты, как вышло до этого, - я показал на стык, где сходились крест-накрест большой и малый брусья основания плота. При изготовлении их связали несколькими рядами канатов, после чего положили сверху доски и прикрутили уже те. Но плохая связка, сделанная на скорую руку, и постоянная качка привели к тому, что обвязка буквально измочалилась постоянно шевелящимися досками.

- Да, господин.

Когда пазы для каната были сделаны, в них положили верёвки. Концы связали, но так, что между ними оставалось пространство. Причём, сами концы находились в воде.

- И вот здесь паз по ширине вот этого бруса, чтобы он не гулял по нижнему.

И вновь застучал топор, врубаясь в невероятно прочную древесину. Пазы сделали сразу все, чтобы покончить с плотницкой работой и потом заниматься только канатной, так сказать.

- Ныряем, - вздохнул я. – Оп-па!

Несколько раз глубоко вдохнув, я взял в руки толстый брусочек, которые вчера нарубила служанка, и ушёл под воду. Там вставил его между верёвочным узлом и брусом основы плоты и стал его закручивать, рычагом затягивая канат так, чтобы скелет плавательного средства схватился между собой намертво. Рядом бултыхалась Сэнга, готовая перехватить брусочек, как только я выдохнусь. Как только канат был затянут до упора, рычаг был прибит к основе гвоздями. Те отверстия, что вчера сверлил, предназначались для них. Иначе толстые гранёные штыри расщепили бы древесину. А чтобы сами гвозди не вылезли, на них были сделаны небольшие насечки-заусенцы, торчащие в сторону шляпки.

Точно так же действовали дальше.

Когда скелет был связан, топор застучал по доскам, вырубая по краям пазы, сквозь которые будет просунут канат для связки. Здесь было всё намного легче, так как работать в воде и на твёрдой поверхности на воздухе – земля и небо. Да ещё я и плаваю плохо, каждый раз, когда уходил под воду, боялся отпустить канат и уйти на глубину. Рычаги прибивали к доскам.

За день с трудом смогли закончить разобранную половину. Следовало бы перенести вещи на место, но сил у меня не оставалось. И так последние доски Сэнга связывала без меня, пластом валяющегося на свежесобранном настиле и мысленно стонущего от боли в ладонях, которые горели от солёной воды, разъедающей сорванные мозоли и мелкие ранки.

Жажда была настолько сильная, что я не раз ловил себя на мысли, как засматриваюсь на морскую гладь и начинаю причмокивать губами, мечтая напиться так, чтобы в желудке забулькало. Свою порцию пресной воды я проглотил так быстро, что даже стал сомневаться, а пил ли вообще?

- Господин?

Рядом неслышно появилась Сэнга.

- А? – я с трудом встряхнулся и посмотрел на девушку. – Что?

- Я принесла воды.

- Добавка засложность-напряжённость? – пошутил я. – А почему не молоко?

Но шутка оказалась не понята.

- Его не откуда здесь взять. А это моя вода, - ответила девушка и протянула небольшой серебряный кувшинчик на литр, заполненный наполовину.

- Не нужно, - отрицательно помотал я головой. – Убери.

- Господин, вам нужнее. Иначе завтра вы не сможете встать на ноги.