– Не шевелись! – рявкнул он, когда ее глаза широко открылись и из них хлынули слезы.

Система уже подавала новую порцию наркоза, но ей требовалось время, и эти полминуты наверняка казались Паулине вечностью.

– Больно…

– Знаю. Потерпи немного. Тебя не берет обычный наркоз, надо же.

Она сжала его руку неожиданно сильно, куда сильнее, чем Фортем мог ожидать. Странная мысль царапнула краешек сознания – и тут же пропала, вытесненная насущными проблемами. С тремя железками в животе девчонка умудрялась еще как-то терпеть и не шевелиться. Дернись она, и пришлось бы устранять последствия неудачной операции.

– Все хорошо. Сейчас все пройдет.

Фортем совсем не умел успокаивать. За все годы работы ему приходилось убивать, спасать, пытать, похищать и лгать, но вот рыдающую от боли на операционном столе девочку поддерживать не доводилось. И не сказать, чтобы новый опыт ему нравился. Даже хорошо, что у него не будет детей, потому что слышать от родного отца: «Ну это… ты там не болей, в общем» – очень и очень странно.

К счастью, новая порция наркоза подействовала почти сразу, и ледяные пальцы Паулины медленно разжались. Она снова заснула.

– Да следи ты за наркозом, – выругался Фортем на бездушную медицинскую машину. – Роботизация фаргхова.

В свое время именно император Ладер настоял, чтобы всей медициной во дворце заведовал Хэжин. Над этим решением посмеивались: медроботы, медбоксы и медсистемы были в каждом доме, а в больших городах и на улицах стояли капсулы экстренной помощи. Но здоровье императорского круга было на Хэжине.

Сомнительно, чтобы второй раз система разрешила Паулине проснуться, но он все равно сидел и смотрел на нее. Следил за давлением, пульсом, температурой, старался не слишком рассматривать принцессу и вообще делать вид, что каждая мысль и каждое мгновение его присутствия направлены лишь на выполнение задания: доставить на Канопус сестру императора.

О том, что она не сестра, да и задание он себе сам выдал, можно было и не думать.

Шипение раздалось так неожиданно, что я вздрогнула и открыла глаза. Яркий свет почти ослепил – чертыхнулась и снова зажмурилась. Лишь когда почувствовала, что свет стал тусклее, снова попробовала посмотреть на окружающий мир.

Окружающий мир спросил:

– Как себя чувствуешь?

Мне не слишком понравилось, что мир этот имел голос Фортема. Хотя можно было и привыкнуть, что уж там.

– Почему я связана?

Руки и ноги прочно удерживали на месте металлические фиксаторы.

– Чтобы не повредила рану.

– Рану?!

– Узнаю принцессу, – хмыкнул рептилоид. – Значит, поправляешься. Так и знал, что милой ты была только из-за температурного бреда.

– Я серьезно, что я пропустила? В голове какой-то туман, и очень хочется пить. Можно?

– Сейчас. Мне нужна еще минута, я прокладываю курс.

Раздались шаги. Из-за хоть и приглушенного, но все равно яркого света я толком ничего не видела. Но фиксаторы исчезли, а койка медленно поднималась, приводя меня в положение полулежа.

– Выключите свет, – попросила я.

Щелчок – и передо мной явился Фортем. Хмурый, немного уставший, но только что после душа и переодетый в свежую рубашку. Я осторожно пошевелила рукой. Из-за слабости пальцы дрожали.

– Аппендицит?

– Мне пришлось копаться в вашем словаре, чтобы понять, о чем ты говоришь. Да, похоже на то. Как тебе чувствуется без одного органа?

– Он все равно был лишним. Теперь у меня швы?

– Повязки с заживляющим гелем. Он быстро все восстановит. Несколько дней ты будешь ощущать слабость. Надо поберечься и дать лекарству направить все ресурсы на восстановление. Мы прибудем к Проксима Центавра завтра вечером, ты будешь почти в порядке. А днем я даже разрешу тебе поесть.

– Я чертовски польщена.

Против воли губы растянулись в улыбке. Почти не чувствовать боли было просто прекрасно. Там, где была большая плотная повязка, немного ныло, но несравнимо с тем, что я чувствовала до операции. И совсем не тошнило. Даже Фортем в этом свете виделся еще позитивнее. Тем более что он вдруг спросил:

– Хочешь посидеть в кресле второго пилота?

Ну разве я могла отказаться?

Два темно-синих кресла располагались на небольшом полукруглом возвышении, похожем на подиум. Перед каждым из кресел была тонкая панель с мягкой белой подсветкой. Куча разных символов, графиков, значений и сообщений – я почти ничего не понимала. Впереди виднелся иллюминатор, разделенный на три части небольшими перегородками. Слева можно было увидеть что-то типа карты звездного неба с проложенным маршрутом, а справа какой-то круг, весь изрисованный хаотичными линиями. По центру был только космос. Черный, с белыми вкраплениями звезд.

– Потрясающе! – выдохнула я. – Никогда не видела на таком экране.

– Да, картина захватывающая. Особенно для того, кто ничего о космосе не знал толком.

– Ну, – я покраснела, – я знала, что он есть. И видела фотки.

– А я говорю не о тебе.

«Заткнись уже!» – мысленно обругала себя. Надо было догадаться – Шератан же не состоял в альянсе, а значит, Фортем впервые увидел космос на корабле императора. Как же интересно узнать его историю. Жаль, что сам он вряд ли расскажет.

Но к моему удивлению, мужчина вдруг заговорил:

– Первый полет в космос был еще до моего рождения, но буквально через несколько лет началась война, и все космические программы превратились в военные. Поэтому те, кто застал войну детьми, даже не знали о полетах в космос – просто некому и некогда им было рассказать.

– А Таяна? Она дгнарна? Кстати, что с ней?

Я ощутила укол стыда, ведь даже не подумала о ней. На мостике ее не было. Спала? Или…

– Заперта в камере, но придется выпустить ее и доставить во дворец. Она говорит, что обладает информацией о лихорадке. Похоже, что не врет. И мы в ситуации, когда выпускать ее опасно, но и избавиться довольно опрометчиво. Не откровенничай с ней и старайся не слишком доверять. И да, Таяна дгнарна.

– А я думала, вас не осталось.

– Признаться честно, мы не сканировали планету, чтобы определить, остался ли кто-то там. И в теории выжившие могли остаться.

– И возродить планету?

– Нет, Паулина, чудес не бывает. А радиация убивает быстро и безжалостно. Даже если есть малейший шанс, что там осталась жизнь, пройдут сотни, а может, и тысячи лет, прежде чем можно будет снарядить туда экспедицию. Но эти существа уже мало будут похожи на дгнарнов.

– Но Таяна же осталась… – Я осеклась. – Извините, вам неприятно.