– Оба-на! – Барсов распрямился, ошеломлённый новостью. – Неужели наш премьер согласился работать на эту шакалью свору?!

Подвальный не ответил, снова начиная бледнеть.

– А ведь Бескудников, глава СК, дружен с премьером, – задумчиво проговорил Гаранин. – А Лавецкий дружен с Бескудниковым.

Барсов поймал его взгляд.

– Кажется, мы в полной ж…е, товарищ полковник?

– Надо срочно делать ноги, – убеждённо заявил неслышно появившийся в комнате Алексеев.

– Куда? – скептически изогнул губы Барсов. – На Луну?

– Есть идея, – сказал Яшутин.

Головы офицеров повернулись к нему.

– Слушаем, лейтенант, – сказал Гаранин.

– Надо прямиком идти к президенту!

Лица присутствующих отразили их мысли.

– До бога высоко, до царя далеко, – с разочарованием сказал Алексеев. – У нас нет к президенту подхода.

– Зеленов.

– Что?

– Зеленов – советник президента, он сможет позвонить ему напрямую и договориться о встрече.

Гаранин оглядел порозовевшее лицо Константина мрачными глазами, ушёл мыслями в себя, но не надолго.

– Пока ещё у нас есть время… это шанс… давайте Зеленова.

Он исчез за дверью.

– Везите Подвального в госпиталь, – сказал Барсов Алексееву, – вместе со Свержиным. Отвечаете за него головой.

– Есть, – вытянулся капитан.

– Пошли, лейтенант, – подтолкнул к двери Яшутина Барсов. – Ты у нас сегодня герой!

Они поспешили за полковником.

– Меня беспокоит одна вещь, – сказал Яшутин озабоченно.

– Что мы опоздаем?

– Нет, Зеленов говорил о группе зачистки, и это не блеф.

– Допустим, и что? Мы займёмся этой командой.

– Максиму Олеговичу и Еве Ивановне нельзя отлучаться с базы.

Барсов замедлил шаги, вытащил мобильный.

– Дежурный, полковник Калёнов и военспец Лузгина на территории базы?

– В казарме их точно нет, – ответил дежурный по части. – Сейчас узнаю.

– Вот чёрт! – с расстановкой выговорил Барсов, вдруг интуитивно ощутив, что консультанты всё-таки уехали.

Подмосковье

Проблему – куда поехать и что делать дальше – решила Ева.

– Не хочу сидеть на базе, – сказала она, сморщив носик. – Казарменная жизнь не для меня. Есть предложения?

Калёнов всей грудью вдохнул чистый, насыщенный влагой после недавнего дождичка воздух. Ему и самому не хотелось оставаться на базе ССО, но и в голову ничего путного не приходило.

Подошли к машинам.

Вечерело, небо снова закрыли облака, где-то недалеко погромыхивало.

– Нам нельзя появляться в Москве.

– Предлагаю поехать в Чисмену, к отцу.

Калёнов не ответил, раздумывая, стоит ли встречаться с Болотовым, и Ева добавила:

– Папа уехал, у него встреча с институтскими друзьями.

– Звучит заманчиво.

– Не раскатывай губу, Макс, – рассердилась женщина. – Я не предлагаю делить одну койку на двоих и мечтать о несбывшемся.

– Как вы разговариваете с полковником ГРУ?! – изумился Калёнов. – Да ещё старше вас на тридцать с лишним лет?!

– Как хочу, так и разговариваю! Едешь?

– Думаю.

– Чем?

– В основном головой. Голова дана человеку, чтобы думать.

– Чтобы думать, но не раздумывать.

– Чувствую, меня здесь никто не любит.

– Не драматизируй, полковник, тебя не любят только те, кто тебя знает.

Калёнов не выдержал, засмеялся.

– Умеете же вы уговаривать, товарищ военспец. Поехали в Чисмену. На твоей скорой или на моей медленной?

– На твоей, мне заправляться неохота.

Сели в белую «Хёндэ Кисс» Калёнова, и охранник на воротах выпустил машину с территории базы, не глянув, кто в ней сидит.

До Чисмены доехали за полтора часа, объехав Москву по Кольцевой автодороге. Разговаривали мало, так как Ева постоянно кому-то звонила либо слушала сообщения абонентов.

Калёнов поставил машину в гараже Болотова, пристыкованном с юга к основному корпусу дачи.

Ева открыла входную дверь, дождалась Максима, включила свет во всём доме.

– Располагайся в гостиной, я переоденусь и сооружу ужин на скорую руку.

– Надо было заехать в магазин и купить чего-нибудь.

– У отца всегда хранится в холодильнике запас еды, овощи и фрукты, он надолго не уезжает, так что с голоду не помрём.

Калёнов прошёл в гостиную, сел на знакомый диван цвета человеческой кожи, разглядывая картины на стенах, в основном – пейзажи молодых художников, и книжные полки.

Ева спустилась со второго этажа в цветастом топике с тонкими бретельками и в шортах. Судя по колыханию топика, бюстгальтера под ним не было, и Калёнов с трудом заставил себя отвести взгляд от груди женщины. Кивнул на картины:

– Отец собрал неплохую коллекцию. Хотя, на мой взгляд, ей не хватает разнообразия. – Калёнов улыбнулся. – Чёрный квадрат не помешал бы.

– Отец не любит абстракции.

– Ну, «Чёрный квадрат» не абстракция.

– Согласна, под чёрным квадратом Малевич спрятал облик дьявола.

– Я слышал эту версию. Ещё более изощрённо поступил Леонардо да Винчи, спрятав лик дьявола под портретом Джоконды.

– Чего только не видится спьяну ценителям высокого искусства! – фыркнула Ева. – Посиди, я позову тебя на кухню.

Она убежала, соблазнительно женственная, хотя и не воздушная как фея или представительница художественной гимнастики, а скорее спортсменка-волейболистка. Как же он её любил век назад!..

Губы невольно сложились в ироническую полуулыбку: век…

Он был тогда моложе на десять лет, но если и в те годы решил следовать принципу «молодое – для молодых», то что говорить теперь, когда на пороге семидесятилетие…

Чтобы не бередить душу воспоминаниями, снял с полки увесистый том Брэма «Жизнь животных» издания тысяча девятьсот пятого года, начал листать. Поставил на место, вытащил томик Джека Лондона, полистал, вспоминая, с каким упоением читал в детстве великолепные «Рассказы южных морей». Поставил томик обратно, снял с полки сборник фантастики.

Вошла Ева, вытирая руки полотенцем.

– Что смотришь?

– Ежегодник фантастики издательства ЭКСМО. Не знал, что Иван Дмитриевич читает фантастику.