Он предпочел проигнорировать их. Затем, когда родился Джеймс, я привела нашего сына домой, и Линус был на седьмом небе от счастья. Твой папа был самым очаровательным ребенком в мире. Какое-то время мы были семьей.

Она посмотрела вдаль.

Она рассказала такую же версию этой истории Неваде. Как и большинство вещей, которые она говорила, это была полуправда. Правдоискателям приходилось активно концентрироваться, чтобы быть способными определить, когда другой правдоискатель лжет, но Невада поверила ей.

— Я понимала, что это не продлится долго. У Линуса были цели. Он был амбициозен. Это было слишком просто, Каталина. Слишком красиво и удобно. У него был момент, когда он понял, насколько заманчиво было бы остаться с нами и поиграть в Дом, и это, должно быть, напугало его. Он нашел суррогатный контракт. Он расстроился. Мы сражались. Он ушел.

— Что было в контракте? — Это был второй раз, когда она упомянула о нем.

— Миша была овощем, Каталина. Были люди, которые преследовали ее семью, надеясь заполучить в свои руки новое Чудовище Кёльна. Ни у кого из них не было магии, но это не имело значения. У них украли ребенка. Они согласились использовать ее в качестве суррогатной матери в обмен на защиту.

Я закрыла лицо руками.

— Становится все хуже и хуже.

— Это мой грех, не твой. Я была для них меньшим из многих зол.

— Меньшее зло все равно остается злом.

Она ничего не сказала.

— Ты вернула им ребенка?

— Конечно, я так и сделала.

Линус широкими шагами вошел в комнату.

— Зови своих охранников. Нам надо прогуляться.

Глава 17

Арабелла совершила поворот на скорости тридцать миль в час на бронированном транспорте, не предназначенном для этого.

— Мне жаль насчет Пита, — сказала я Линусу.

Я, наконец, дала ему подробный отчет обо всем, что произошло. Он уже слышал краткое изложение от Арабеллы, но были вещи, о которых она не знала.

Линус ничего не ответил. Пит был с ним почти двадцать лет. Он был не просто сотрудником, он был другом.

— Что насчет его сына? — спросил он.

— Я попросила МРМ спрятать его в безопасном месте, пока все это не закончится.

— Это хорошо, — сказал Линус. — Все еще сердишься на меня?

— Да.

Я собиралась злиться очень долго. Я разделила это так же, как разделила страх и возмущение, когда имела дело с Викторией, отвращение, когда мне приходилось осматривать место преступления, или глубокую тревогу, которую я испытывала, когда Константин смотрел на меня слишком долго с тоской в глазах. Я поняла, что могу так сделать. Это была моя сверхспособность. Но это не означало, что я простила или забыла.

— Ты должен был сказать нам, — сказала Арабелла с водительского сиденья.

— Что я ваш дед или что я — Цезарь?

— И то, и другое, — сказали мы одновременно.

— Вы не были готовы к этому.

— Это бессмысленно, — сказала я Арабелле. — Он думает, что всегда прав.

— Нет, — сказала моя сестра. — Однажды он думал, что ошибается, и он ошибался.

— Нам действительно не помешал бы дедушка двенадцать лет назад, когда умирал папа, — сказала я.

— Я не знал. — Линус вздохнул. — После того, как я ушел, я видел вашего отца только раз. Я выходил из здания, и какой-то молодой, двадцатилетний парень врезался в меня. Я увидел его лицо, и это было, как смотреться в зеркало. Он сказал: «Я никогда ничего у тебя не просил. Держи ее подальше от Хьюстона». — В тот вечер Виктория позвонила мне. Она считала, что Джеймс в Хьюстоне, и хотела, чтобы я помог ей найти его.

— Что ты сделал? — спросила Арабелла.

— Я придумал след, который вел в Сиэтл, и убедился, что она за него ухватилась. Я пытался найти его, но у меня не было никаких зацепок, даже фамилии. Виктория научила его прятаться. Она была параноиком и считала, что если с ней что-то случится, он может стать мишенью, потому что у него не было магии. Она убедилась, что он знал, как исчезнуть. Когда он это сделал, она думала, что сможет найти его, но он был умнее нас обоих. Я не понимал, кто такая Невада, пока не узнал, что она правдоискатель, и не проверил ее биографию. Водительские права вашего отца сделали все очевидным.

Парковка перед Бюро регистраций выглядела далеко не так плохо, как я думала. Там была бригада, работавшая над дырой в здании.

— Я был паршивым отцом, — сказал Линус. — Я усердно тружусь, чтобы быть хорошим дедушкой. Я действительно люблю вас пятерых.

— Не волнуйся, — сказала Арабелла. — Мы тоже тебя любим. Даже если ты иногда бываешь ужасен.

Прямо сейчас единственные эмоции, которые я испытывала по отношению к Линусу, были гнев и обида. Вероятно, там были и другие вещи, более глубокие, скрытые под поверхностью, но эти две заслонили все остальное.

Моя сестра припарковалась, мы вышли и пошли к зданию. В вестибюле башни было приятно прохладно. Линус поговорил с администратором.

Арабелла огляделась по сторонам.

— Хм.

Она настояла на том, чтобы пойти с нами. Я хотела взять Леона или Алессандро, но она была убеждена, что если она не пойдет с нами, с «дедушкой» случится что-то ужасное. Она ужасно быстро приспособилась к его статусу дедушки.

— Оставайся в вестибюле, — сказала я Арабелле. — Если кто-то взорвет нашу машину, не пытайся ее спасти.

— Да-да. Потому что бронированные автомобили растут на деревьях и очень дешево стоят.

— Линус очнулся, он разберется с любыми повреждениями.

— Ну-ну.

Дверь лифта с тихим шорохом открылась, и вышел Майкл. Его взгляд скользнул по Линусу и мне и остановился на Арабелле. Она невозмутимо смотрела на него в ответ.

Прошло мгновение. Майкл отошел в сторону и указал рукой на лифт. Мы с Линусом зашли, он последовал за нами, и мы поднялись на лифте на пятый этаж.

Déjà vu.

Пару мгновений спустя мы вошли в круглую библиотеку. Архивариус встретил нас у диванов.

— Превосходный Дункан, Превосходная Бейлор. Мы рады видеть, что Управление Смотрителя вернулся в полную мощь.

— Сегодня я пришел сюда как частное лицо, — сказал Линус.

Черные глаза Архивариуса сузились.

— Чем мы можем вам помочь?

— Мне нужно знать, как антистази может убить Игната Орлова.

— Пожалуйста, оставь нас наедине, Майкл, — сказал Архивариус.

Майкл кивнул и вышел из комнаты.

— Чего ты хочешь? — спросил Линус резким тоном.

— Ты знаешь мою цену. — Тон Архивариуса соответствовал тону Линуса.

— Готово. Я снимаю свое возражение. Я не буду препятствовать, но и не буду способствовать. Это зависит от них. Это мое лучшее предложение.

— Вполне удовлетворяет. — Архивариус улыбнулся,