И пока он и его соратники сдерживали врага, лучники, которые ещё оставались на стенах, а также те, что укрылись внутри зданий и на крышах, без устали стреляли в воинов, пришедших сюда под чёрным флагом.

Гархейд очень надеялся на то, что стрелки будут достаточно точны, а запасы стрел достаточно велики, чтобы эта тактика не оказалась самоубийственной. Потому что из всех мыслей в голове молодого стража сейчас осталась только одна, пульсировавшая вместе с кровью в его венах: Гархейд хотел выжить.

***

Ин сидел и тупо смотрел в угол комнаты. Он слышал звуки горна, означавшие то, что начался штурм стен. Он знал, что фельдмаршал справится с командованием. А судьба города сейчас находилась в руках солдат, которые сражались за Лесткерм. Сражались за весь Фэранфад. Но тревога внутри него нарастала. Помещение, в котором его заключили под стражу, не имело окон. И теперь неизвестность нервировала его, а неопределённость — пугала.

В руках Ин держал бутылку крепкой настойки. Но, несмотря на то что он мысленно уже попрощался с должностью советника, что также освобождало его от данных самому себе зароков, Ин так и не сделал ни глотка. В его голове две мысли будто играли в чехарду: то одна из них занимала всё внимание Ина, то другая.

Первой мыслью было осознание, скольких людей он обрёк на смерть. Девушка-маг со стрелой между рёбер, соскальзывающая с лошади, была олицетворением их всех. А ведь Ин даже имя её не запомнил, отчего чувствовал себя ещё ужаснее. Но были и другие. Те воины, которые стояли у холма лишь для того, чтобы выманить кавалерию противника. Те всадники и маги, которых Ин повёл в отчаянную вылазку на вражеские ряды. Все те, кто сегодня стоял на стенах и под ними только потому, что первый советник упрямо решил не отдавать врагу Лесткерм…

Вторая мысль (и Ин не был уверен, что она хоть сколько-то лучше) являла собой воспоминание о тех взглядах, которыми встретили его отряд по возвращении в город. В этих многочисленных парах глаз читался испуг, когда они смотрели на магов за плечом Ина. Даже уже мёртвую девушку солдаты подняли и унесли с явным нежеланием и толикой опаски. Люди всегда знали о силах, дарованных магам, и относились к ним по-разному. Но, видимо, мало кто из них задумывался о том, как с помощью этих сил легко убивать.

Из мрачных дум Ина вырвал первый грохот грома. Второй — заставил советника выпустить бутылку из рук и начать прислушиваться к тому, что происходило снаружи. Различить слова двух стражников, приставленных к его двери, ему не удалось, но голоса звучали встревоженно. Спустя ещё несколько мгновений раздался топот, постепенно удалявшийся от двери.

Ин встал, подошёл к двери и толкнул её. Та оказалась незапертой, а в коридоре никого не было. Забыв о своём заточении, забыв о шлеме, который он в порыве гнева сорвал с себя и бросил в угол, и о том, что лишился меча, сдав его фельдмаршалу, Ин направился к выходу.

Выйдя на улицу и взглянув вниз, туда где, повинуясь ландшафтным особенностям расположения города, и брала начало улица, Ин различил высокую фигуру в тёмно-серых одеяниях. Впрочем, не заметить этого мужчину было практически невозможно. Из пальцев его рук как раз начали вырываться молнии, уничтожая всех, кто находился к нему слишком близко.

По спине Ина пробежал холодок. Но он сомневался не дольше четырёх ударов сердца, а после бегом направился к линии баррикад, у которой разместились лучники.

***

Появление Изугара на поле битвы переломило ход боя. Но, несмотря на всю мощь его магии, привыкшие к лёгким победам воины Эррудуна, нуждались в поднятии боевого духа. Когда ворота были разбиты, Рифенлур встал во главе всех тех, кто ринулся на улицы города. И люди пошли за ним.

Теперь же Рифенлур двигался в первых рядах воинов, которые теснили отряд Гархейда всё дальше и дальше по улице. Уродливые шрамы на лице северянина заставляли многих бояться его ещё до того, как появится возможность скрестить с ним оружие. В одной руке Рифенлур сжимал одноручный меч, а в другой — короткий топор. Северянин великолепно орудовал обоими видами оружия, убив уже многих фэранфадских защитников. А в дополнение к этому два воина с большими зазубренными щитами прикрывали своего предводителя от стрел и ударов с флангов.

Гархейду и остальным стало некуда отступать, когда они упёрлись в высокую баррикаду, заграждавшую всю улицу. Чтобы попытаться сбежать, нужно было карабкаться на нагромождение ящиков, бочек, мешков, мебели и чёрт знает чего ещё. Кое-кто пытался, но тут же был наказан брошенным топором или пущенной стрелой. Лучники Фэранфада прекратили обстрел, чтобы не попасть в своих. И очень скоро битва вновь обратилась тесным и хаотичным бугуртом. С той лишь разницей, что не в пример турнирам, на которых любили устраивать подобные побоища, имитирующие реальную битву, оружие здесь не было затуплено, и любой удар мог стать смертельным.

Гархейд обернулся, чтобы увидеть, кто толкнул его, но это оказался союзник. Когда же молодой страж вновь взглянул перед собой, то увидел вожака-северянина — Рифенлура — заносившего из-за плеча топор. Гархейд инстинктивно укрылся за щитом. Вовремя. Удар огромной силы заставил задрожать его руку, но не нанёс вреда. За первым ударом последовал второй. И сразу — следующий. Гархейд едва успевал выглянуть из-под щита, как снова приходилось прятаться за ним.

На четвёртом ударе Гархейд услышал треск. Пятый удар расколол щит пополам. Одна половина упала на землю, вторая — осталась у Гархейда в руке. А тем временем Рифенлур уже отвёл меч назад, готовясь сделать выпад вперёд и проткнуть Гархейда. Но молодой страж вновь поддался привитым на тренировках инстинктам: он сделал шаг влево, своим фальшионом перехватил лезвие вражеского меча и отбил его в сторону. На тренировках это было частью комбинации: за отражением удара следовала контратака. И Гархейд провёл её, ударив сверху по вытянутой руке врага половиной своего щита. Вероятно, если бы не кожаные наручи, северянин мог выронить меч. Но доспех защитил его, и теперь уже он был готов нанести ответный удар, к тому же весьма неожиданный. Вместо того чтобы противостоять инерции, которая уводила его правую руку, Рифенлур поддался ей и, выполняя разворот спиной к Гархейду, левой рукой направил топор в район шеи молодого стража.

Гархейд никак не успевал защититься от этого удара — только не половинкой щита. И он понимал это, видя приближавшийся топор. Вместо неловкой попытки уклониться молодой страж начал движение вперёд, сближаясь с Рифенлуром. Фэранфадец не успел