оглянулась, затем, усмехнувшись, повернулась лицом к лобовому стеклу и сладким голосом поведала о своих планах:

– Видишь ли, вы плохо справляетесь со своими обязанностями, я решила немножко приобрести опыта, подучиться и заменить вас в следствии. Мне пошли навстречу, тем более что мое участие необходимо, я же вношу поправки в ваши ошибочные направления. Во всяком случае, Терехова спокойно могу заменить уже сейчас и улучшить показатели.

– Ха. Ха. Ха, – фактически прокаркал Феликс. Прозвучало откровенно издевательски, это не смех был, а приговор. – Слышь, ты бы со своими обязанностями разобралась, а? Ты что несешь, Марихуана? Даже школьнику, который посмотрел пару детективов по телику, без исследования трупов станет очевидно, что наших девчонок, трех, убили.

– А нет достаточных улик, чтобы говорить…

– Нет улик?! – взвился Феликс. – Ты же уводишь следствие в тупик! Нет, не могу поверить, Марихуана, ты или дура бестолковая, неумеха, или хуже…

– Что ты имеешь в виду под «хуже»?

Пришлось прикусить язык, так как едва не проговорился, но, сделав вдох-выдох, Феликс спокойно ударил ее (словами, конечно):

– Думаешь, я не понимаю, чего ты озверела и всячески мешаешь Пашке, бьешь его по самолюбию, портишь имидж? Не удалось приручить его…

– Ты всегда был и есть прямолинейным болваном.

– …и наша Оля озлобилась.

– Убирайся из моей машины. Пошел вон, я сказала!

– А вот я не стану тебя оскорблять, потому что ты вызываешь жалость, – улыбнулся он, зная, как злится Оленька на его «ласковый тон», а уж смысл сказанного ее добьет окончательно. – Презренную жалость. Но как мужчина могу поделиться и обозначить твои слабые точки, может, тебе это поможет. Состоят они из слова «слишком». Ты слишком прагматична, слишком лжива, слишком… поэтому у тебя проблемы с мужиками. Мы даже не умом, а шкурой не принимаем баб, которые всем доказывают, что они круче мужиков. Я все сказал по доброте душевной. Поезжай, Марихуана, и подумай над собой.

Мавр сделал свое дело, мавр может уходить! Феликс упал рядом с Павлом и, откинувшись на спинку, прикрыл веки. Терехов не видел его до такой степени взбешенным, догадался, что разговор был не из приятных, с минуту наблюдал за тяжелым процессом восстановления состояния, потом спросил:

– Зачем залез к ней в машину?

– Чтобы сказать, что она с-с-сука.

– Зря обидел женщину…

– И ты туда же! – всплеснул руками Феликс. – Вот скажи, почему меня из всех утюгов зомбируют: надо уметь прощать, надо быть добрым и великодушным, нельзя женщин обижать. А если женщина конченая тварь, как наша перезревшая Конопля? Почему агрессора жалеют, а его жертв – типа сами виноваты? Почему мне следует держать марку благородного героя, когда Марихуана опускает нас ниже плинтуса? Заметь, незаслуженно опускает и знает об этом, а не заблуждается. Так кто же она есть, если не сука? Но я – не смей открыть ей глаза?

Павел к этому времени ехал по городу и не перебивал. Зачем? Пусть человек выговорится, кстати, Терехову самому больших усилий стоило не вмешаться в Олин бред и не сказать… много слов, которые по телевизору маскируют звуком «пи». Однако Феликс успокоился, и Павел вернул его к делу:

– Мы на последнем этапе, давай думать о первостепенных задачах.

– Будем задерживать подпольщиков из Лугового?

– На каком сновании?

– Как! – воскликнул Феликс. – У нас…

– Ничего нет. Улики косвенные, Сэра и Настя могли ошибиться… Не смотри на меня зверем, я говорю то, что будут предъявлять, если мы сделаем один неверный шаг. Но допустим, приставали, и что? Не они же увезли…

– Увез муж вашей подруги.

– Приятельницы, – поправил Павел. – Кстати, он приехал.

– Так надо срочно с ним встретиться.

– Не будем встречаться.

– Ты же хотел…

– Перехотел. Смотри, что мы имеем. Все пять машин принадлежат шишкам, все они заместители по должности, включая мужа Тамары, который спас Искру, честь ему хвала. Заметь, не директоры предприятий, а высшие шишки – замгубера, заммэра, зампрокурора Веселовского района, замначальника УВД и замначальника Департамента Росприроднадзора.

– Нехилые ребята, – согласился Феликс.

– И вполне закономерно, что эти люди объединили себя одним символом, Ом – словом силы, а они ведь почти всесильны, не так ли?

– Естественно, власть имеют, – подтвердил Феликс.

– Дальше начинается самое интересное! – воодушевился Павел. – Голем и Длинномордый в чьем доме отдыхают ночами? В доме замгубернатора.

– Офигеть! – вытаращился на него Феликс. – Когда узнал?

– Сегодня утром, не успел сказать, помешал отец Искры. Совпадение, что эти двое, теперь уже подозреваемые, на которых нарывались известные нам девочки, одновременно на каких-то особых правах находятся в доме? Они не хозяева. Родственники, решившие «пошалить»? Допустим. Но в «шалостях» не замечены, кроме того, что пытались умыкнуть девушек. На видео с привязанными девушками их нет, в числе масок – по фигурам не вписываются.

– Да, жалко, отметин на телесах этих уродов нет.

К этому времени Павел практически сложил картины происходящего, потому на все реплики Феликса у него был готов мгновенный ответ:

– Но примерный возраст определить можем. Следующий пункт: а что же муж моей приятельницы? Неужели не знаком с Длинномордым и Големом? Он ведь, отбивая Искру у них, видел, у кого отбирает добычу.

– Стоп, стоп, стоп… – поднял ладони Феликс. – Они тоже видели, кто перед ними, поэтому легко отдали Искру.

– Легко? Это под дулом пистолета?

– Тем более под дулом. А кстати! Если уж судить по фигуре, то Роменских тоже не плясал вокруг девушек перед насилием. Он стройнее, моложе, пивного живота нет. И его любовница очутилась у насильников, а потом на пустыре.

– Может, ему отомстили за Искру?

– Но Искра вторая девушка с пустыря!

– А, да, да… – поморщился Феликс. – Тогда я не знаю, что он такое. Но Роменских входит в пять знаковых фигур. Это какая-то секта, не представляю, что она из себя представляет, но секта. А ты что думаешь?

– По поводу Роменских? У меня нет версий. Но есть задача: надо взять с поличным всех, кто причастен в той или иной степени к убийствам девчонок.

– То есть когда они будут похищать четвертую жертву?

– Да. А пока меня настораживает не столько агрессивность Ольги на совещаниях, сколько молчаливое поощрение ее глупых, непрофессиональных выводов. Именно поэтому не хочу задерживать подозреваемых фигурантов, недаром в этой компании прокурор одного из районов.

– Подписывает ордер судья…

– А судья не человек? Не может растрепаться, позвонить и сдать нас? Да они нас уничтожат, Феликс. Нет, мы будем выжидать. Я знаю, что эти знаковые психи крали девушек, пугали их, насиловали, а потом выбрасывали, как мусор выбрасывают из машин на обочину. Нам надо закрутить так машину, чтобы никто не смог ее остановить.

– Я с тобой. Главное, теперь знаем, кого пасти.

Павел