– Вы пытались… – медленно произнес Тревельян, – вы пытались, но потерпели поражение. Вы поняли это, когда основным аргументом стала сила. Другого решения вы не нашли. Что же дальше?

– Теперь ваша очередь. Мы уступаем вам место.

– Кому – вам?

– Всем вам. – Серв раскинул руки, будто желая обнять Мироздание, и уточнил: – Людям и тем, кого вы зовете дроми, фаата, кни'лина, и всем остальным. Вам, наследникам!

– Тяжкая ноша, – сказал Тревельян. – Влиять на жизнь целых рас, судить, карать и миловать, зная, что в прошлом не нашли ответов… Вы не нашли их и удалились из Галактики, оставив нас в сомнениях и страхе.

– Это не так, – откликнулся Первый и бросил взгляд на статуи. – Разве мы удалились? Мы здесь!

– Вы – лоона эо?

– Нет. Они лишь раса-посредник, удобное прикрытие. Их сервы могут быть похожи на людей, на дроми, или хапторов, или на самих лоона эо… И этих слуг так много, миллиарды и миллиарды! – Первый помолчал и вдруг усмехнулся: – Среди твоих соплеменников, Ивар Тревельян, есть очень мудрые люди. Один из них сказал: где умный человек прячет камень?.. На прибрежном пляже среди других камней… Где он прячет лист?.. В лесу, в листве деревьев… Мы – тот камень и тот лист. Мы здесь, и мы готовы помогать.

– Отрадно, – промолвил Тревельян, – отрадно и очень кстати. У нас возникли кое-какие затруднения.

Он повернулся к порталу. Мрак и серые массы, ворочавшиеся во тьме, сменило ровное голубоватое сияние; казалось, что врата открыты в небесную синь где-нибудь над Гавайями или морским побережьем Гондваны. Где находится это место? На планетах лоона эо или в каком-то неведомом мире в сотнях или тысячах парсек? Возможно, это иллюзия? Или некая щель в пространстве, тайное убежище даскинов? Попасть бы туда!.. – мелькнула мысль. Но дела на Раване еще не закончены.

Первый проследил за взглядом Ивара.

– Тебя интересует сеть тоннелей в Лимбе? Кажется, вы называете это так? – Он на мгновение замер, будто вслушиваясь в призрачный шепот ментальных полей, в беззвучные телепатические голоса, обволакивающие планету неощутимым и невидимым покровом. – Вы ищете устройство управления тоннелями, – вымолвил Первый через недолгое время. – Ищете то, чего нет. Мы не используем ментальные усилители и другие механизмы, похожие на ваши. Сеть… она отчасти живая и контролируется иначе. Прямо отсюда. – Коснувшись виска, он вытянул к вратам четырехпалую кисть.

– Это мне ясно, – произнес Тревельян. Голова у него кружилась, голубая пустота притягивала, точно магнит; несколько шагов, и он мог окунуться в сияющую бездну. – Мы находили ваши устройства на других планетах, но там не было порталов. Этот мир – особенный?

– В каком-то смысле. Сюда переселили расу… – Первый смолк на мгновение, подбирая нужный термин. – Вы называете этот народ малышами, карликами, зверолюдьми. Их миру грозила гибель, их развитие остановилось, и мы переправили карликов сюда. Условия жизни здесь суровы, и это могло подстегнуть их прогресс. Сеть тоннелей позволяла им добраться до любого места на планете. В ту эпоху здесь не было других разумных.

Значит, это случилось сотни тысяч лет назад, отметил Тревельян. Предки кьоллов, шас-га и других племен бегали в те времена на четвереньках. Стараясь не глядеть на врата с зияющей в них пропастью, он сказал:

– Ваш эксперимент закончился неудачей.

– Вынужден согласиться. Эта раса деградировала. Печальный исход, но не единственный, когда мы… – Первый запнулся. – Ты сказал: усилия наши порой уходят, как вода в песок… Очень точное сравнение.

«Любопытные данные для Миллер, – подумал Тревельян. – Для Консулата тоже, хотя с такой дилеммой прогрессоры Земли еще не сталкивались. Бросить ли целую расу на гибель или переселить в другой мир, с неясными последствиями этого деяния?.. Хороший вопрос!»

Он откинул волосы с лица и сказал:

– Мы хотим использовать ваши тоннели. Это возможно?

– Да. Я научу тебя этому. Вы, люди, способны усвоить большой объем информации в гипнотическом трансе. Если позволишь, нечто подобное произойдет с тобой. Ты бы назвал это настройкой.

– Не возражаю, – молвил Тревельян и закрыл глаза. Но тут же снова открыл их, чтобы спросить: – Сколько времени займет настройка? Я должен вернуться в лагерь шас-га до белого рассвета.

– Вернешься в срок. – Первый отступил к вратам, и налетевший из бездны ветер всколыхнул его мантию. – Просьба, Ивар Тревельян. У меня есть просьба.

– Я готов ее выполнить, чего бы ты ни попросил.

– Ты занят существами, что вторглись из-за гор в пустыни юга… я знаю, я понял твою тревогу… они уничтожают тех, кому вы оказали покровительство… Но в этом мире есть и другие разумные.

– О ком ты говоришь?

– О малышах, которых мы сюда переселили. Будьте к ним милосердны. У нас не получилось… Но, может быть, получится у вас?

Он уходил, таял в голубизне портала, растворялся в светлом бирюзовом мареве.

– Погоди! – воскликнул Тревельян. – Ты ведь собирался научить меня! Научить, как…

– Разве ты не умеешь? – донеслось до него. – Разве ты еще не научился? Прислушайся к себе, Ивар Тревельян, прислушайся к себе… Это так просто…

Первый исчез, и теперь портал заполняло только голубое сияние. Ивар повернулся к этой призрачной завесе, что-то щелкнуло в его сознании, открылась некая дверца или, возможно, сомкнулись прежде разъединенные синапсы. Он сделал мысленное усилие, такое естественное и простое, и свет за вратами померк. Теперь там была знакомая камера с трещиной в стене и видеоприбором, парившим под высоким куполом. Трафор распластался большой лепешкой на полу и проявлял знаки беспокойства: его манипуляторы и щупальцы дергались, оболочка подрагивала, а из ее верхней части вырос усеянный глазами горб.

– Получилось! В самом деле, просто, – сказал Тревельян и шагнул сквозь занавес Спящей Воды.

Ничто не свершается без греха.

Изречение из «Книги Начала и Конца», которую приписывают Йездану Сероокому, мудрецу кни'лина

Когда крейсер «Урал» начал облет планеты, трое из пяти биоморфов, обитавших в ее недрах, были уничтожены. Теперь на центральном континенте остался лишь домен Фарданта Седьмого, и в том была заслуга его военного Советника. Это создание, одолженное Фарданту живым Пришельцем из Великой Пустоты, оказалось искусным стратегом и опытным тактиком; его мастерство в части засад, внезапных атак и окружения врага не оставляло желать лучшего. Теперь Фардант знал, что такое фланговые удары, «котлы», ковровое бомбометание и обходы с тыла. Когда колонны роботов Матаймы и Гнилого Побега ринулись в домен, преодолев первый оборонительный рубеж, Советник заманил их на песчаную равнину, где не было естественных укрытий, и нанес удар с воздуха. Поднялись тысячи машин, все, что Фардант хранил в своих арсеналах, и результат был убийственным: сверкали плазменные молнии, грохотали взрывы, плавились камни и песок, пылал пластик, растекался жидкими лужами металл. Покончив с агрессором, воздушная армада двинулась на северо-восток, к убежищу Матаймы, не ожидавшего такой стремительной атаки. Оборонялся он упорно, но Советник велел перебросить к его цитадели роботов-бурильщиков; те проложили ходы внутрь убежища, затем сокрушители Фарданта добрались до трубопроводов с питательным раствором и загрузили в них парализующий яд. Матайма, противник осторожный и опасный, был уничтожен, но оставался еще Гнилой Побег – на западе, у берегов морского пролива. Скальная платформа в этой местности состояла из рыхлых пород, и мощные направленные взрывы разрушили защитный купол над крепостью Побега. Фардант ощутил его предсмертный вопль, всколыхнувший ментальное поле планеты: в нем были только ненависть и злоба.