– Как это понимать? – поинтересовался Зебби.

– Приготовиться к полету в космос. Живо!

Поколебавшись долю секунды, он сказал:

– Есть, капитан.

Через две минуты тринадцать секунд (как показывали часы Аи) я протиснулась мимо своего мужа на правое заднее сиденье.

– Доложить о готовности, – сказала я. – Включая готовность оружия. Астронавигатор.

– Ремни пристегнуты. Дверца в переборке закрыта. Дробовик заряжен, стоит на предохранителе. Находится под спальным мешком.

– А пистолет?

– Ой! В сумочке. Заряжен, на предохранителе. Сумочка пристегнута к сиденью.

– Второй пилот?

– Ремни пристегнуты. Дверцы заперты, герметичность проверена. Пространственно-временная аппаратура в готовности. Винтовка заряжена, на предохранителе, под спальным мешком. Револьвер при себе, заряжен, на предохранителе.

– Первый пилот?

– Ремни пристегнуты. Дверца заперта. Герметичность проверена. Винтовка заряжена, на предохранителе. Револьвер заряжен, на предохранителе. Все предметы закреплены. Баки для воды заполнены до отказа. Груз закреплен. Энергопакеты: два в запасе, два израсходованы. Горючее: семьдесят два процента от максимума. Крылья полностью раскрыты. Шасси разблокировано для уборки. Все системы работают. Готов.

– Первый пилот, после первого маневра – спикировать на максимальной скорости, не включая тягу, не убирая шасси. Уборку шасси заблокировать. Крылья оставить максимально раскрытыми.

– Шасси заблокировано. После первого маневра войти в пике без включения двигателя, с крыльями в дозвуковом положении, с выдвинутым шасси.

Я взглянула на Дити, она подняла фотоаппарат и одними губами произнесла:

– Готова.

– Ая, домой!

Как и предсказывала Дити, в Аризоне были ранние сумерки. Мой муж вовремя удержался, чтобы не ахнуть. Я скомандовала:

– Второй пилот, доложить высоту.

– Э-э… Немногим меньше двух километров, падаем. – Зебби перевел машину в пике: горизонт за лобовым стеклом поехал вверх, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Когда машина наклонилась, Дити привстала за спинами у мужчин, как кошка в прыжке на птицу, и нацелила фотоаппарат на то, что находилось теперь прямо по курсу. На Гнездышко. Но только это было уже не Гнездышко. А воронка. О, какая ярость охватила меня! Я бы их убила. Честное слово, убила бы.

– Снимай!

– Ая, назад!

Вместо того чтобы оказаться на твердой земле, мы очутились в невесомости на ночной стороне непонятно какой планеты. Были видны звезды, а ниже горизонта – чернота (если, конечно, это был горизонт). Дити сказала:

– Похоже на то, что русские оставили что-то свое на нашей стоянке.

– Возможно. Джейкоб, высоту, пожалуйста.

– Около десяти километров, постепенно снижаемся.

– Это-то ничего. Только вот на той ли мы планете и в той ли вселенной?

– Капитан, вон Антарес впереди.

– Спасибо, Зебби. Я так понимаю, что мы находимся по крайней мере в одном из аналогов нашего родного мира. Дити, есть какой-нибудь способ узнать у Аи здешнее ускорение свободного падения и сравнить его с ускорением Марса-десять?

– Есть примерно четыре таких способа, капитан.

– Тогда давай.

– Ая Плутишка.

– Привет, Дити!

– Привет, Ая. Замеряй последовательно скорость снижения, найди первую производную, доложи.

Ая ответила незамедлительно:

– Три-семь-шесть сантиметров в секунду в квадрате.

– Ты умница, Ая.

Что ж, значит, это был Марс-десять либо его неотличимый двойник.

– Ая, назад!

Мы очутились на твердой земле и в том состоянии, которое уже привыкли ощущать как нормальный вес. Дити сказала:

– Может быть, на место нашей стоянки забрело какое-нибудь животное, а теперь ушло. Не включить ли свет, капитан? Фото, я думаю, уже проявилось.

– Чуть попозже. Первый пилот, когда я обращусь к нашему автопилоту по имени, включи, пожалуйста, фары.

– Понял.

– Ая…

Зажегся ослепительный свет – ослепительный не для нас, а для людей, очутившихся в его конусе.

– …Прыг! Выключи фары, Зебби. Слуги царя-батюшки оставили часовых на случай, если мы вернемся – что мы и сделали.

– Капитан тетя, можно теперь включить свет в кабине?

– Потерпи, дорогая моя. Я видела двоих мужчин. Джейкоб?

– Их было трое, дорогая… дорогой капитан. Русские солдаты в форме. С оружием. Подробностей я не разглядел.

– Дити?

– У них было что-то вроде базук.

– Первый пилот?

– Базуки. Ты вовремя отпрыгнула, начальник. Ая многое снесет, но базуки ей не понравились бы. Вчера я тоже быстро среагировал, тем и спаслись. Вот тебе урок, Дити: никогда не выходи из себя.

– Чья бы корова мычала!

– Я же больше не командир, верно? А капитана Шельму просто так из себя не выведешь. Если бы я был начальником, мы бы гонялись за ними по всему этому морскому дну. Только они соберутся взять нас на мушку, а мы раз – и исчезли, потом опять вынырнули, совсем в другом месте – они решили бы, что нас не меньше тридцати. Если полковник Шутославский все еще там – а я думаю, он боится возвращаться домой…

Мы очутились в небе над Аризоной.

Я мгновенно скомандовала:

– Ая, термит!

Теперь мы находились на нашей недавней стоянке у реки.

– Какого черта? – сказал Зебби. – Кто это сделал?

– Ты, Зебадия, – ответила Дити.

– Я?! Да ничего подобного, не делал я этого. Я сидел за штурвалом и…

– Молчать! – Это выпалила я, капитан Блай.

– Ая Плутишка, – сказала я, когда все замолчали, – иди спать. Конец связи.

– Иду баиньки, Хильда. Поняла, конец связи.

– Первый пилот, можно ли отключить автопилот так, чтобы он не включался голосом?

– О, разумеется. – Зебби протянул руку, щелкнул каким-то выключателем.

– Спасибо, Зебби. Дити, твои новые программы бегства превосходны… но я не поняла, как это получилось. Впрочем, сначала вот что: видел ли кто-нибудь нашего гигантского термита?

– Что?

– А я видела.

– Где?

– Когда мы переместились, я смотрела в окно по правому борту. Эта зверюга подъедала остатки нашего упаковочного материала – и при нашем появлении полным ходом рванула вверх по склону. Похожа на очень большую, толстую белую собаку, только у нее чересчур много ног. Шесть, по-моему.