– Будь осторожна!

– Ничего не понимаю! – произнесла я отчаянно. – И спросить не у кого!

– Между прочим, есть такое место, где даются ответы на все вопросы, – невозмутимо напомнила Алина, поправляя прическу.

– И как оно называется? – спросила я, мрачно усмехаясь. – Загробный мир?

– Оно называется «Интернет», – ответила Алина и захлопнула дверь.

* * *

Последующие два дня я отчаянно боролась с собой.

Конверт, который передала мне Алина, лишил меня сна. Я спрятала его на дно своей спортивной сумки, а сумку закопала на самом дне своего объемного багажника.

Я точно знала: если я начну читать отчет детективного агентства, то заброшу все остальные дела. Заброшу свою работу, за которую мне деньги платят.

А еще я почему-то вспомнила про шкатулку Пандорры. Говорили глупым людям: не открывайте, ничего хорошего из этого не выйдет!

Но неуемное человеческое любопытство пересилило, люди открыли крышку и выпустили на свет множество болезней. В том числ, смертельных.

Почему-то мне кажется, что в конверте, переданном Алиной, скрыт какой-то смертельный вирус.

Не буду его читать.

Я добросовестно проделала всю порученную мне работу, и даже удостоилась похвалы шефа. Рекламодатель тоже остался доволен, шеф выплатил мне небольшие премиальные.

Материальная часть моего существования обрела фундамент. Сами знаете, когда под ногами прочное денежное основание, все остальные проблемы кажутся не такими уж существенными.

Работа отвлекала меня ровно два дня. После того как я сдала статьи и оказалась не у дел, лекарства от любопытства у меня не осталось.

Я ворочалась ночью без сна и страстно мечтала об одном: чтобы мою машину угнали вместе со всем содержимым багажника!

Но ни один городской автоугонщик не польстился на старую «ниву» цвета «баклажан».

В общем, что там говорить… Я сломалась!

Сломалась не сразу, а только через четыре дня после получения конверта. По-моему, это говорит о том, что воля у меня сильная.

Так или иначе, но я достала заветный конверт, дождалась, когда редакция опустеет, и прочитала все бумажки, сложенные в нем. От первой до последней.

То, что я прочитала, окончательно лишило меня сна.

Я просидела всю ночь на неразобранном диване, глядя остановившимся взглядом в оконное стекло. И опомнилась только тогда, когда за окном проступили неясные очертания хмурого утреннего пейзажа.

Я собрала бумажки, уложила их обратно в конверт и осмотрелась кругом.

Хотя здание, в котором находилась редакция, имело солидный возраст, каминов в нем не было. Разобрали много лет назад. А жаль.

Я задумчиво посмотрела на конверт.

Выбросить? Ни за что! Его нужно как-то уничтожить. Но как?

Я уселась на диван и потерла лоб. Как мне избавиться от этой напасти? Как?!

О, придумала!

Отдам конверт тому, кто имеет право на эти бумаги! Передам в собственные руки, и пускай делает с ними, что хочет!

Даже в мыслях я боялась назвать отпрыска Терехина по имени. Не знаю почему. Боялась, и все!

Я дождалась появления уборщицы, сунула конверт за пазуху и выскользнула на улицу.

Утро встретило меня крепким морозцем. Черт, зима на носу, а у меня нет зимних вещей! Придется ехать домой.

Я поежилась, но не от холода, а от угрызений совести. Каждый день я торжественно давала себе слово позвонить родителям, и каждый день откладывала звонок «на завтра». А на следующий день звонить оказывалось еще трудней, чем сегодня.

В общем, я прочно увязла в болоте, название которого «малодушие». Я понимала, что поступаю недостойно, и от этого совершала новую гадость: откладывала звонок родителям. И так до бесконечности.

«Свинья!»– сказала совесть в сотый раз. И я в сотый раз с ней согласилась.

Я уселась в машину. Бр-р-р, холодина какая! Нужно ехать домой. И не только за теплыми вещами. Нужно навести мосты, покаяться и извиниться перед предками. Вот отдам конверт владельцу и поеду домой. К папе и маме. Ура!

Мысль о доме приятно согрела душу. Я включила обогреватель, пошарила по волнам радиостанций. Нашла бодренькую песенку, тронула машину с места и поехала в пункт назначения.

В яхт-клуб.

Стоянка почему-то оказалась закрытой. Странно, клуб работает круглосуточно, и все службы при нем функционируют в том же режиме.

Я оставила машину перед воротами, вышла из салона и пошла по длинному причалу.

Вошла в здание, поздоровалась с охранниками. Мне показалось, что они выглядят как-то странно. Подавленными, что ли…

– Хозяин здесь? – спросила я, кивая на лестницу.

Охранники молча переглянулись. В мою душу змеей вползло нехорошее предчувствие.

– В чем дело?

Один охранник кашлянул, прочищая горло. Впрочем, ему это не помогло, голос все равно звучал сипло.

– Нету хозяина.

– А где он?

Охранники снова переглянулись.

– В милиции.

– Что?

Я даже засмеялась от неожиданности. Что за глупый розыгрыш?

Но мой смех никто не поддержал. Старший охранник пояснил:

– Его вчера арестовали.

– За что?!

Мой голос сорвался и дал петуха.

– За убийство.

– Господи, – прошептала я. Перекрестилась и повторила:

– Господи!

– Сами в шоке, – поддержал меня старший охранник. – Мы не верим, что он ее убил. Никто не верит.

Я подскочил на месте.

– Её? Кого «её»? О ком вы говорите?

Охранник удивился.

– Как это «о ком»? О вдове! О Терехиной!

– Терехину убили?!

Я плюхнулась на стул. Конверт выпал из-за пазухи и тяжело шлепнулся на пол. Я не сделала попытки его поднять. Не могла шевельнуться.

– А вы не знали?

Я молча и медленно покачала головой.

– Позавчера нашли, – поделился охранник.

– Сердечный приступ? – прошептала я непослушными губами.

– Яд, – коротко поправил меня охранник.

– Яд?

Я подняла руки и изо всех сжала виски. Я не сойду с ума. Ни за что не сойду. Я сильная.

Я опустила руки и недоверчиво оглядела охранников. Меня не покидала слабая надежда на розыгрыш.

– Это правда? – настойчиво переспросила я.

Охранники только развели руками.